— Это Марианна.
— Что? — по телу прошла мелкая дрожь.
Марианна - сильный юрист из его команды. Тоже участвовала в процессе, каждый день бок о бок сидела с моим мужем на слушаниях, задерживалась с ним допоздна. Но там ведь были и другие, не только они? Были ли?
— Ты полюбил свою подчиненную? Она ведь уже год у тебя работает. Ты год мне изменяешь?
— Нет, не год. Поначалу между нами ничего не было, но потом мы стали сближаться.
— Молчи! Замолчи, пожалуйста, — я зажала ему рот рукой. — Ты не можешь так поступить. Я же люблю тебя, Ром. Ром, мы двадцать лет вместе.
Он резко смахнул мои пальцы со своих губ и отошел в сторону. Уже чужой, не мой, но по-прежнему любимый.
— Ты должна признать, что после твоего выкидыша, мы отдалились. Ты и тогда не хотела меня слушать. А я ведь говорил, что в твоем возрасте опасно рожать.
— Перекладываешь на меня ответственность? — покосилась на него.
— Говорю, как есть. Ты ушла в себя, хотя я пытался тебя вытащить. А потом я просто опустил руки и охладел.
— А к ней значит, проснулась любовь?
Роман подошел к окну и спрятал кисти в карманах брюк. Спина ровная, профиль точеный и красивый, подбородок волевой. С годами он стал шире в плечах, приобрел тот самый, необходимый для адвоката его уровня статус и лоск.
— Да. В тот момент, когда ты тянула меня на дно своей депрессией, она вытащила меня на сушу. Я уже не мог с тобой, а с ней вернулись яркие чувства, жизнь заиграла новыми красками. Марианна завела мое сердце по новой.
Как красиво он умел говорить - настоящий оратор. Слова подбирал такие, что не оставляли шансов и ранили в самое сердце. Я, значит, тянула его на дно. Я раздражала его своим поведением. Я оплакивала малыша, которого пришлось убить, потому что это был аборт по показаниям. На раннем сроке у нашего ребенка, которым я забеременела в 42, обнаружили патологии и сказали, что он не жилец. Я плакала, кричала, говорила, что не позволю. А потом мне стало плохо. На повторном УЗИ сердцебиения уже не было и меня положили на чистку.
— Уходи, Рома, — обессиленно опустила локти на стол и надавила пальцами на виски.
— И это все? — развернувшись, он не подошел ко мне, а все также стоял у окна.
— А что, есть еще какие-то обвинения в мой адрес? Я стала скучной, депрессивной. Значит, я больше тебя не возбуждала? Хотя, к чему я спрашиваю, если так и есть. Просто интересно, сколько вы уже спите вместе?