Из тех министров, с которыми он уже
познакомился, ему пока больше всех понравился Витте. Хитрый и
скупой, как и положено министру финансов. И с деньгами в Империи по
первому впечатлению хорошо. Налоги новые пока вводить не надо,
разве что с займами разобраться и с расходами на армию и флот…
Перекурив он пошел дальше, вспоминая
три вопроса, которые он, в конце концов выделил, как требующие
первоочередного неотложного внимания.
Первым, как он полагал, был
дальневосточный вопрос. Аннексия и колонизация Маньчжурии, где, по
всем описаниям, климат был более подходящим для крестьянских
хозяйств, чем на российской территории. Это устранит зависимость
тамошних российских земель от снабжения с европейской части. Но
присоединение маньчжурских земель грозило если не конфронтацией, то
серьезными осложнениями с европейскими державами. Что вызывало
настоящий священный ужас у его министра иностранных дел. Нет, царь
его понимал – про Крымскую войну он уже прочел и осознал, что
стоило Империи поражение. Но он понимал и разницу в положении
России тогда и теперь. В разделе Османской Империи никто из
европейцев не был заинтересован. Зато раздел Китая, как заметил
император из прочитанных докладов министерства иностранных дел,
привлекал многих. А если смотреть непредвзято, этот раздел
фактически уже начался. Поэтому высказываемые соображения о том,
что в едином Китае нам будет легче противостоять своим конкурентам,
он считал недалекими и просто смешными. При известной всему миру
продажности китайского правительства надеяться, что только русские
будут диктовать свою волю, можно было не больше чем на летнюю
погоду в январе на Соловецких островах. Подумав, он решил, что у
молящихся об этом монахов надежд может быть поболее. Неизвестно,
как Бог на сие посмотрит. Еще одной тревожной нотой в этом вопросе
была позиция Японии, войну с которой Сандро уверенно пророчил не
далее, чем через три года. А усилить флот и войска в этих
отдаленных местностях было сложно. Как из-за невозможности их
снабжения из скудных местных ресурсов, а также ремонта оружия и
кораблей из-за слабости промышленности.
Вторым неотложным вопросом он решил
считать изменения в управлении Империей. С удивлением уяснив, что
никого, кто помогал бы его величеству в решении вопросов высшего
управления, управлял комитетом министров и объединял деятельность
правительства, в России нет. То есть, если брать за аналог
большинство европейских систем, император российский был
одновременно и главой страны, и своим собственным
премьер-министром. В результате чего тратил основное свое время на
решение вопросов повседневного управления страной. И не мог даже
отвлечься, например, чтобы изучить вопрос с Великим Сибирским
путем