«При всей пестроте черт характера Петра он был удивительно
цельной натурой. Идея служения государству, в которую глубоко
уверовал царь и которой он подчинил свою деятельность, была сутью
его жизни… Если иметь это в виду, то кажущаяся несогласованность и
подчас противоречивость его мероприятий приобретают определенное
единство и законченность».
При этом изучение архивных документов показывает, что Петр был
не только плотником и стратегом, воином и мореплавателем,
дипломатом и постоянно повышающим свои знания человеком, но и
усидчивым кабинетным работником, и выдающимся администратором. Он
лично разрабатывал и правил многочисленные Уставы, Указы и
законопроекты. Изучая «эти акты, изданные в разное время и по
разному поводу, мы можем восстановить собирательный смысл «общего
блага» (как его понимал Петр). Под ним подразумевалось развитие
торговли, ремесел и мануфактур, соблюдение правосудия, искоренение
«неправды и тягости» в сборах налогов и наборах рекрутов, защита
безопасности границ страны и целостности ее территории». «В
добросовестном изображении Петр вернется с «посадьев» и «дикого
поля» в свой рабочий кабинет, в зал сената, на верфь, где его рука,
занятая исправлением законодательного проекта или механической
работой, не будет «загребать пальцами с блюда пищу», «совать в рот»
кусок хлеба» или «с пьяных глаз бить тростью великого князя».
Таким образом реальный Петр совсем не похож на привычный
большинству людей мифический образ, рисуемый книгами и фильмами. Но
только такой, реальный Петр и мог «поднять Россию на дыбы»,
превратив ее из заштатной страны в Империю.
Пролог
Российская Империя, г.
Санктъ-Петерсбургъ, генваря 28, в годъ 1725
Бурная и не всегда полезная для его здоровья жизнь
царя-реформатора Петра Первого подходила к концу.
Уремия[2] обострилась до крайности,
поэтому большую часть времени император всероссийский проводил в
постели, страдая от болей и от множества незаконченных дел.
Когда болезнь на время отступала, он вставал и, бодрясь, посещал
празднества и присутственные места. Спеша доделать все, что не
успел, он лично составлял инструкции и подписывал новые и новые
указы. Но болезнь все обострялась, и государь понимал, что не
успевает… и оставляет страну и дела свои неоконченными. Отчего
страдал не меньше, чем от болей. Которые все обострялись и
обострялись настолько, что последние дни он не только стонал, но и
подлинно кричал, так что слышно было далеко за пределами его
покоев. Затем боль стала столь сильной, что царь только глухо
стонал, кусая подушку. И все это время его терзала одна мысль:
«Господи, Боже мой! Сколь мало я успел и сколь многого не сделал!
Дай мне сил, Господи, одолеть сию болезнь и закончить труды всей
жизни моей! Господи, спаси и помилуй мя, грешного…»