- Как есть проклятое, - соседка широко перекрестилось. – Колдун тут жил.
- Да неужели?
- Не веришь? – выцветшие до белизны брови сошлись над переносицей.
- Скорее любопытно. Нам сказали, что жила женщина с сыном, но он заболел и она уехала. А дом сгорел…
- Так-то оно так, - женщина оглянулась и поманила Мишку. – Да только это не просто…
Дверь поставили уже после пожара. Она выделялась цветом и отсутствием копоти. Под порогом виднелись щели. Их хватило, чтобы Тьма просочилась внутрь. Призрака я отправил за дом. Там, вроде сарай имелся. Тут при каждом доме сарай, и пусть коровы матушка не держала, потому что хлопотно это, но куры были.
- …это ж полюбовница колдуна, спаси, Господи, душу её. Жила с ним во грехе, невенчанная…
Всегда удивляло, откуда соседи узнают подробности о чужой жизни.
- …дитё прижила. Так нет бы в храм снести, батюшке поклониться, чтоб спас душу невинную…
В доме пусто.
В сенях огромный сундук, но крышка треснула. Дальше… комната. Печь, которая половину этой комнаты занимает. Стены в потёках сажи, но каких-то неровных, что ли?
Шкаф.
Стол.
Стулья, но всё сдвинуто к стене, будто обгоревшую эту мебель готовились убрать.
Ковров нет, как и дорожек. И лезет очередное воспоминание, где Савка за дорожку цепляется, падает и громко воет не столько от боли, сколько от обиды. И матушка, охнув, вскакивает, летит к нему, чтобы на руки подхватить. А девку, которую в няньки наняли, ругает…
- Хватит его нянчить, - сухой голос обрывает гневную матушкину тираду. И та лишь крепче прижимает меня…
Савелия.
Чтоб, воспоминания, как понимаю, остаточные, тела, но я-то – не он.
Или всё-таки?
- А ты прекращая реветь, - отец раздражён. И Савелий, чувствуя это, замирает. Слёзы высыхают сами, сменяясь страхом, что сейчас будет хуже.
- Он ведь маленький, - робко говорит матушка, по-прежнему не выпуская Савелия. – Ему больно.
- Что с того? Будет и больнее. Если он не научится терпеть боль и неудобства, то ничего-то из него не выйдет.
Он произносит это уже не зло, устало.
- Этот мир не для слабых. А ты его именно таким и делаешь.
- Я…
- Ты не сможешь защищать его всегда и ото всех. Просто не сможешь. И если он не научится делать это сам…
Он был прав, этот человек, которого Савелий боялся до немоты.
Она не смогла.
А Савелий не научился.
- …да вы что! – Мишкин голос был полон участия. – И что, частенько тут бывал?