Тени увидят больше человека. Тьма соглашается и, рассыпавшись туманом, заполняет комнату. А ведь отцу здесь должно было быть сложно.
Тесно.
В особняке Громовых и у слуг помещения побольше были.
- …так-то я к ним не захаживала. А вот она ко мне случалось. То вареньица принесёт, то сыра попробовать. Она у меня молоко брала. У меня-то коровы хорошие, голштинской породы, - сказано это было с немалой гордостью. – И молоко жирнючее! Почти сливки чистые, а не молоко!
Тогда почему?
Дом этот?
Почему именно дом? На окраине, которая сама собой почти село? Можно было снять квартиру в центре. Многие так делают. Чтоб комнат пяток или даже больше. Чтоб обстановка, швейцар у входа. Прислуга.
Денег не хватило?
Хватило бы. Папенька матушке прилично оставил. Значит, не в деньгах дело.
- …и вот она мне сыр помогла сделать. Сказывала, что у матушки ейной тоже хозяйство имелось. Сыры делали. Так-то и я могла, но всё ж не такие. А у ней…
Квартира – это соседи. Не за забором, а буквально за стеной.
Швейцар, мимо которого придётся пробираться, если тебе не нужно лишнее внимание. Да и, полагаю, эксперименты в доме проводить проще. А вот с тем, чтобы купить дом побольше… нет, наверняка, в округе имелись особняки, чтоб нормальные такие, приличествующие статусу дворянина. Но и стоили бы они приличествующе.
Плюс содержание.
Плюс прислуга, которая жила бы на месте, заодно приглядывая и за хозяевами.
- …и угораздило ж её влюбиться. Дуры мы, бабы… ох дуры, - соседка продолжала изливать душу. – Нам бы о себе думать, а мы… она говорила, что родители жениха уж отыскали. Пусть и не знатного, но из своих. А я так скажу, что каждый так и должный, за своих идти.
- Всяк сверчок знай свой шесток? – поддакнул Мишка.
- Вот-вот… а иначе чего? Ни порядку, ни понимания. Иначе тяжко придётся. Вона, сынок мой старшой привёл в дом девку. Из городских. Папенька у ней в чиновниках, маменька – на пианинах учит. Сама-то тощая, одни глазья, и безрукая – страх. На пианине она могёт, но где тут у нас пианина? И с собою притащила сумку одну, ни подушек, ни одеял. Всего приданого – пара книжек, да и те не на нашемском. Я раз глянула, думала, может, хорошее чего, так ни словечка прочитать не сумела. А она смеётся, мол, на латинском это. На кой нам латинский? Так и спрашиваю. А она лишь вздохнёт и носом шмыгает, в слёзы… чуть что, так прямо реветь. По первости каждый день ревела. Ни коровы подоить не способная, ни огорода ополоть. Гусей боится. Петух её клюнул, так аж затряслася…