— Эй, Эд! Выходи!
Тишина.
— Может, он и не дома вовсе?
Люк покачал головой.
— Нет, малыш. Если Эд уезжает, то он на воротах оставляет
табличку «не беспокоить». Как будто это кого-нибудь
останавливало…
— Да, таблички не было.
Люк шагнул к двери и уже было занес руку с зажатым в ней
кольтом, чтобы ручкой постучать по металлической поверхности, как
откуда-то сверху послышался каркающий старческий кашель, а затем и
слова:
— Я сейчас гранату кину, и следующая дверь, в которую вы
постучите, будет не чем иным, как вратами в преисподнюю.
Это был Эд. На крыше?
Люк и Барти отошли от дома, и теперь им стал виден хозяин
бункера. Эд стоял на плоской крыше, сжимая в руках ружье,
нацеленное прямиком на двоих визитеров.
— Что надо?
Люк сплюнул под ноги и вернул кольт в кобуру, показывая всем
своим видом, что стрелять не намерен.
— Эд, тебе не кажется, что в мире что-то происходит?
Люк решил начать издалека, полунамеком. Кто знает, что на уме у
этого старого хрыча?
— Вы идиоты? — от неподдельного удивления Эд даже ружье опустил.
— Что значит «происходит что-то»? Пришел большой каюк и накрыл нас
всех большой, дурно пахнущей задницей. Вы же сами только что
перестреляли мертвяков ходячих, и еще спрашиваете меня о
чем-то?
— Та-ак, — протянул Люк. — Значит, соображаешь ты в нужном
направлении. Может, откроешь нам дверь? Посидим и обсудим все это,
— он широким жестом обвел «все это».
Эд с ухмылкой покачал седой головой:
— Идите-ка вы, парни, туда, куда шли. Нечего вам тут делать.
Барти вскипел и, не тая презрения, вымолвил:
— Старая черножопая обезьяна. Тебя люди просят.
— Люди не говорят с обезьянами, а обезьяны не понимают
людей.
Эд нисколько не обиделся на парня. Он издевался над ним. Сколько
раз за свою не столь короткую жизнь Эд слышал в свой адрес подобные
слова? Десять, сто, а может быть, тысячу? Чернокожему в Техасе не
всегда было привольно и свободно дышать. Эд застал те времена,
когда его запросто могли схватить на улице подвыпившие молодые
крепкие парни и, привязав к фаркопу автомобиля, протащить по
вспаханному полю. А то, что сказал Барти — просто слова. От них ни
солоно, ни сладко. Он гордо вскинул бороду и отвернулся, но все еще
косил глазом в их сторону.
— У нас вода есть,— попытался зайти с другой стороны Люк. —
Поделимся.
Голова Эда дернулась. Видимо, Люк угодил в самую точку — с
водой у отшельника было туго. Эд брал воду из колодца, а те
молодчики, что лежат себе теперь тихо у ограды, не очень-то
позволяли ему пройтись по двору с ведром.