– От этого зависит, по какой статье мы откроем дело, – рычу в ответ. Зря? Кто ж спорит. Девчонка и так напугана. Но у меня был дерьмовый день. И судя по всему, ночка тоже будет та еще. Имею право. Я уставший, голодный и злой. А еще выебаный начальством по самые гланды. Нет сил с ней панькаться. Хотя дуру эту, конечно, жалко. У неё не только кровь уходит, уходит почва из-под ног, жизнь трещит по швам. Сейчас она на грани, и потому цепляется за меня, как за страховочный трос. И ревет уже в голос.
– Эй, ну ты чего? Заканчивай. Слышишь меня? Дыши ровно. У нас все под контролем. Он тебя больше не тронет, – говорю негромко, почти по-человечески, сам себе удивляясь.
2. 1.2
Девица кивает – еле-еле, словно боится, что любое резкое движение спровоцирует волну нового ужаса. Ресницы дрожат, дыхание сбивается, в уголке рта появляется тонкая струйка крови. Я вижу, как она уходит в себя. Адреналин отпустил, страх остался, а сил с ним бороться нет. Это херово. Но к счастью, где-то в коридоре хлопает дверь. А через пару секунд в квартиру влетает бригада скорой – двое парней в зелёных комбинезонах и женщина лет сорока, в очках.
– Вы пострадавшая? – спрашивает медичка без особых эмоций. Глаза у неё цепкие, движения уверенные. Передо мной явный профи, что не может не радовать.
– Потеря крови, травма головы, психологический шок. Сначала была истерика, теперь уходит в минус.
– Ясно, – отзывается фельдшер, ставит чемоданчик рядом, достаёт капельницу и катетер. Женщина же опускается на колени возле пострадавшей, щёлкает фонариком, проверяя реакцию зрачков и одновременно с этим сжимает пальцы у девочки на запястье.
– Давление низкое, пульс слабый, спутанность сознания. Готовим носилки. Глюкозу внутривенно. Седативное по минимуму, потом уже стабилизирующее…
Девчонка дергается, вжимается в диван, бормочет сквозь зубы:
– Не забирайте… Пожалуйста… Он найдёт меня!
– В обезьяннике ему будет не до твоих поисков. Обещаю.
Теперь, при свете, становится понятно, что глаза у девчонки необычного бутылочно-зеленого цвета. Я таких не видел никогда. Потому залипаю.
– Вы его арестуете? Правда? – девчонка сглатывает.
– Сто процентов.
Пока фельдшер подсоединяет её к системе, пострадавшая не сводит с меня доверчивого взгляда. Дерьмо. Арестовать я смогу кого угодно. Гораздо сложнее сделать так, чтобы дело не посыпалось дальше. И тут многое будет зависеть не только от пострадавшей, но и от моего начальства, которое пока непонятно, смогут ли прогнуть.