Агнеша хотел, было, возразить, но Лый
погрозил ему мохнатым пальцем — леший не любил бессмысленные
споры.
— Учись, и ни на кого не надейся! —
грозно проговорил Лый и продолжил путь. Агнешка, вздохнув, пошёл за
ним.
Сын рыбака Тихона искренне старался
постичь то, что лешие называли «слушанием леса», но у него никак не
выходило. Лый же уверял юного сварогина в том, что он — способный
ученик. Даже не просто способный, а особенный — Лый впервые
встретил человека, который был духом так близок к природе. Да и сам
Индрик послал за Агнешей и велел обучить юношу всему, о чём ведает
лесной народ. А Царь Зверей не может ошибаться. Поэтому уже две
седмицы Лый вёл Агнешку туда, где не бывал ни один человек, — в
лесное княжество.
Агнеша хорошо умел идти молча, и Лый
ценил это его качество. Агнешка, конечно, как и всякий человек, мог
и спорить, и чудить, но умел он и молчать. А молчание, знал Лый, —
среди людей редкий дар. Тот, кто умеет молчать, — умеет слушать и
слышать, а это значит, что такому сварогину будет по силам и внять
Песне Леса, и постигнуть науку лесного народа. Индрик предрекал
тёмное время для всего Света, да и Лый, как и другие обитатели
Леса, чувствовал, что неладное витало в воздухе. Неспроста ведь
оживились и мавки, и русалки — месяц назад даже на полевых леших
напали, что впредь никогда не случалось. Не зря князь леших, мудрый
Дреф, молвил о том, что не только слуги Полоза наводнили лесные
речки — никак сам Мор желает вновь явиться в Свет. Вот и
просыпается сила нечистая, вот и послал Индрик за юношей, за тем
человеком, кто сможет передать людям знание. Ведь дети Сварога
давно перестали слышать...
К середине следующего дня Лый и его
юный спутник добрались до сердца Южной Тайги, где ели и сосны были
невероятной высоты, а их кроны смыкались, будто потолок. Солнечный
свет почти не проникал сквозь плотную хвою, и казалось, будто сами
стволы вековых деревьев излучают тихий тёплый свет. Земля была
неестественно чиста: не было ни валежника, ни кустарников, только
лежал плотным слоем хвойный опад, кое-где закрытый снегом.
— Мы почти пришли — обратился Лый к
Агнешке, который невольно поёжился. — Ты чего, боишься? — удивился
леший и потрепал сварогина по плечу.
— Не боюсь я, — постарался уверенно
ответить Агнеша, и Лый, хохотнув, направился к двум особенно
высоким елям, которые стояли будто ворота.