«Спит
ли уже Кира?»— подумал
амфибия, закрывая глаза и слушая шум моря. Дядя позаботился, чтобы
бассейн визуально походил на грот, даже установил дорогую
аудиосистему и увлажнитель воздуха, привезенные коллегами из
Китая.
Кира лежала
на боку и читала книгу, Вика же устроилась перед зеркалом с
клубничной маской и следила, чтобы та не растеклась по
шее.
— Пусть
только придет к бабуле за молоком, натравлю на нее всех кур с
петухом, — ворчала она. — Вот зря вы меня остановили, отделала бы
ее, чтоб запомнила, а то вши, видите ли. Может, еще чумой бы
заразились?!
Кира
перевернулась на спину. От длительного чтения шея затекла, и она
убрала книгу под диван.
— Не
обращай на нее внимание. Она такая же приезжая, как и мы, только из
какого-то Саратова, а как все узнали, что мы из Москвы, так
загалдели. Деревня, — с пренебрежением отозвалась Кира о мнении
соседей.
«Считают, раз столичные, то сразу фифы. Как будто мы
каждый день со звездами чаи гоняем и носим брендовые тряпки. Какая
разница, откуда человек приехал. Тем более навешивать на Штефана
все грехи: раз цыган, то сразу вшивый, больной и обязательно вор, в
другой раз убийцей обзовут. Идиоты».
При Демьяне
Кира старалась не выражаться, как говорила бабушка: «Неприлично это
для барышни», — но когда
порядочных слов не подберешь, ничего, кроме ругательств, не
остается. «У Наташи воспитание хромает на обе ноги. И другие ее
подначивают», — хотя к подругам Наты Кира относилась чуть
снисходительнее. Те хоть и были ее подпевалами, но на рожон не
лезли, обе — простые девчонки из хороших семей.
Одна из
них, Татьяна, жила к Оле ближе всех. Ее мать часто болтала с
бабулей, стоя у забора. Отец семейства разводил свиней и торговал
мясом на базаре, с чем ему помогали двое сыновей, Коля и Витя, а
Танюха — больше по хозяйству.
Дальше по
улице, через дом от стадиона, в огромном богатом доме жила Юля —
пухленькая девочка с толстой светлой косой, тихая, неприметная.
Таню она знала давно, а с Наташей познакомилась позже, и как-то
само собой случилось, что саратовская девчонка возглавила их
компанию. Потом к ней стянулись знакомые знакомых, и все вместе
коротали вечера у небезызвестных качелей.
Если бы
Наталья не была столь высокомерной девицей, то, вероятно, хорошо
сдружилась бы с Кирой и Викой, но почему-то их московская жизнь не
давала ей покоя. Девчонка вдолбила себе в голову, что раз приехали
из столицы, то будут выпячивать себя, показывать гонор, и все
внимание перетечет к ним. Хотя Кире с Викой оно было без
надобности, да и приехали они всего на три месяца. Какие уж тут
деревенские регалии и слава? Из них обеих Вика особенно выделялась
красотой, старалась модно одеваться, и именно у нее, как и у
Наташи, на лице всегда блестел макияж, а в лифчике выпирал поролон.
Видя соперниц еще и при парнях, Наталья скрежетала зубами от
зависти, не понимая, что Демьян нашел в Кире? Ладно, Штефан, по
красавцу-цыгану втайне сходили с ума многие подружки. Юлька же и
вовсе краснела как поспевшая клубника, молча хлопая выпуклыми
глазами и пожирая взглядом босоногого желтоглазого наглеца. Таня,
наоборот, напускала на себя равнодушие и, видимо, никак не могла
решить, кто ей нравится больше: племянник профессора или безродный
цыган. Но свои сомнения хранила при себе, не делясь с Натальей.
Мысленно та уже наложила на Дема собственническую руку и видела их
радужное будущее. Мешала только Кира. Правда, переманить Дема на
свою сторону Наталье не удавалось, вместо того чтобы подружиться и
стать более приветливой, она отталкивала его высказываниями в адрес
Штефана. И Кире об этом было хорошо известно. Тут не нужно прожить
долгую жизнь и набраться опыта, чтобы понять, когда девчонка сохнет
по парню. Кира отличалась наблюдательностью и умела делать
правильные выводы. Стань они с Натальей подругами, Кира бы
поделилась с ней правильными мыслями, и, возможно, Наташке бы
удалось заинтересовать Демьяна. Но все сложилось иначе.