- Хотите сказать, курицу могли зарезать две тысячи лет назад? -
недоверчиво скривилась Машка.
- Могли, - не моргнув глазом, соврал наставник. - И для того,
чтобы это подтвердить или опровергнуть, нам и нужно расшифровать
иероглифы. Приступайте к конспектированию.
Смирившись с судьбой, Машка послюнила стержень карандаша.
- Вы же понимаете, что две тысячи лет тому неоткуда было взяться
конголезскому бокору? - я кивком указал на кровавые знаки,
недрогнувшей рукой намалеванные поверх изображений богов.
- Две тысячи вряд ли, а вот пару недель - очень даже запросто.
Когда было похищено Мертвое Сердце?
Я пошевелил губами. Товарищ Седой, выведенный из равновесия
Машкой, как-то забыл сообщить точную дату пробуждения артефакта. Но
выходило примерно четырнадцать суток. Плюс-минус.
- Думаете, труп мог храниться так долго?
- Я пока вообще не думаю, - отрезал бвана. - Слишком мало
данных. Так что, ты тоже приступай.
- К думанью?
- К сбору фактов.
И я приступил.
Камера, в которой убили курицу, находилась в самом низу
пирамиды, в её, так сказать, основании. На чертеже она значилась
как Грот.
Мы оказались в нём непосредственно, благодаря прямому телепорту.
А еще непреодолимому желанию Великого магистра избавиться от
Машки...
Выбраться отсюда можно было таким же телепортом, - или по узкой
вертикальной шахте, высотой около тридцати метров.
Вглубь же, из пола, вел еще один, совсем узкий лаз, и оставалось
уповать на Макаронного монстра, чтобы Лумумба не послал меня его
обследовать. Со всякими лазами у меня особые отношения.
Размерами Грот напоминал некрупную комнату в общаге. Пол
каменный. Стены возведены из крупных блоков известняка. Рисунки
богов на них такие же яркие, как и в день сотворения.
Пока Машка, гоняя с места на место скорпионов, трудолюбиво
конспектировала, я успел осмотреть абсолютно все шероховатые,
замшелые, пыльные закоулки. И ничего не нашел. С тем же успехом я
мог искать колбасу в пустом холодильнике - когда бвана возвращался
со смены раньше меня...
Кроме толстого слоя пыли, знаков ве-ве и дохлой курицы в
помещении усыпальницы ничего не было. Впрочем, следов было
предостаточно: моих, Машкиных, учителя... Но только снаружи круга.
Внутри - ничего. Ни одна пылинка не сдвинута. Прикинув на глаз
диаметр, я решил: метра три, не меньше.