– Хорошо, – согласилась на предложение Чжана Виктория.
Разливая ликёр по бокалам, Бэй вновь повторился:
– Так что же всё-таки привело вас в мою скромную обитель?
– Ехидна.
Чжан чуть переполнил бокал, и часть кюрасао пролилась на дорогой кашмирский ковер.
– Кто вы? – Бэй передал бокал гостье дрожащей рукой.
– Я представитель правления Гринпис Интернэшнл. – Виктория сделала несколько глотков из бокала.
– Прекрасно, – огорченно произнёс Бэй. Он поставил свой бокал на круглый столик и, взяв с бара пустой стакан, наполнил его до краёв ромом.
– Не стоит так волноваться, – заулыбалась Виктория.
Бэй опустошил стакан, не обращая внимания на совет Виктории.
– Конечно же, вы не скажете, откуда произошла утечка. Субъект, который слил вам информацию, наверняка тоже в доле.
– А мне верно обрисовали вас, господин Бэй. Вы довольно сообразительны.
– Говорите сразу, какая сумма вас интересует?
– Семь нулей.
– Валюта?
– Фунты.
– Неплохо плаваете.
– Что, простите?
– Я привык сравнивать экономику с океаном, насколько она привлекательна, настолько она и опасна.
Бэй налил себе ещё один стакан рома.
– Слушайте, вы наверняка знаете о моих амбициях, какие надежды я возлагаю на проект, но я должен быть уверен, что шантаж ограничится лишь названной вами суммой. Я возглавил группу относительно недавно, мне необходимо заручиться поддержкой элиты, прежде чем самостоятельно принимать определённые решения.
– Будьте уверены, вам согласятся помочь. И да, мы люди чести.
– Неужели этот мир прогнил настолько, что даже в элитарном клубе господа позволяют себе залезать в карман своего компаньона при свете белого дня?
– Как бы там ни было, господин Бэй, деньги должны быть переданы в четверг на этой неделе, то есть завтра, иначе о «ехидне» узнают все мировые СМИ. Ресторан возле пирса номер три, «Морская звезда». Столик у Европы, ровно в 17.00 мы будем ожидать чемоданчика.
– Улики?
– Вы получите их, – гостья, допив ликер, забрала с собой пустой бокал, покинув дом учёного, оставляя Бэя, как и прежде, наедине с самим собой.
Бард побежал за Артуром, который к тому моменту, как брат стартовал, был в пределах недосягаемости.
– Что случилось? – обратилась к своему сыну Лиза.
– Он обозвал меня канадцем! Сказал, что меня задрафтует Монреаль.
– Я бы был не против, хорошая команда, – отметил отец.