Моя самая любимая симфония, – десятая. В советские времена этот химически чистый депрессняк объясняли предчувствием у Шостаковича ядерной войны. Сейчас говорят, что это Сталин с Берия так доконали беднягу. Филиппок оказался лаконичнее, всех интерпретаторов, и, мне кажется, точнее. Когда мы ставим «десяточку», он орёт «Динозавай», забирается под стол, и не вылезает всё то время, что звучит музыка. При этом, в основном, молчит. Лишь, когда я наклоняюсь к нему, «проведать», он прикладывает палец к губам, и шепчет, – «Тсс… Динозавай». Я пытался смягчить эффект. В симфонии, всё-таки есть парочка светлых эпизодов. «Смотри, Филиппок, а это, мне кажется динозавр нашёл красивый листик. Слышишь, музыка помягче стала?» … Смотрит куда-то в пространство, отрицательно качает головой, и тихо повторяет, – «Динозавай…»
Я помню, как дошёл до этого. Давным-давно работал я в детском саду. Методички, естественно по боку. Решил просвещать детей вручную. Приволок гитару в садик, посадил вокруг себя детишек, и давай им Пиаццоллу бацать. Очень я тогда его любил. Пока шли всякие «Времена года», и «Кафе» с «Ночными клубами», реакция детишек была скорее вежливая, чем заинтересованная. Но, вскоре, дело дошло до «Смерти ангела» … Дети были уже не советские, поэтому, кто такой ангел, мне объяснять не пришлось. Я лишь сказал, – «Представляете, как было плохо композитору, если в его воображении умер ангел?» Дети пододвинулись на краешки стульев… Во время первой, очень злой и энергичной части, я наблюдал, как расширялись от любопытства их глаза. Наступила медленная часть. Дети почти не дышали… «Умел?», – спросил один из них. Я отрицательно покачал головой. «Умел?», – Следующий вопрос прозвучал буквально через две секунды. «Нет! Слушайте дальше!» «Умел?» «Дайте доиграть!» «Умел?» Детей интересовало только это. Зато я понял секрет. На следующий день я принёс кассету с Прокофьевым «Ромео и Джульетта». Хитами предсказуемо стали «Смерть Тибальда» И «Ромео у гроба Джульетты». Дальше – по накатанной: Мусоргский «Песни и пляски смерти», «Ночь на лысой горе», «Реквием» Моцарта с рассказом о «чёрном человеке», и т. д. Дети хавали кровавую классику в промышленных масштабах. Им сейчас, кстати лет по 25 должно быть. Интересно, помнят чего-нибудь?
Заветы Марьи Васильевны