Природа, словно любящая мать,
Давала детям всё что нужно,
Чтоб не работали натужно.
Однако заставляла соблюдать
Свои законы неизменно
И не прощала жадности, гордыни,
Всегда топила смельчаков на льдине.
Олень, напрасно убиенный,
В последней судороге пенной
Охотника рогами задевал,
И тот, сражённый наповал,
На роге повисал, окровавленный.
Уннеги кладбища не заводили.
В долблёный чёлн последний прах
Грузили, чтоб исчез в волнах.
О мёртвом долго не грустили.
Они любили наблюдать,
Как жизни ручеёк певуч,
Резвясь, сбегает с горных круч.
А чем ему придётся стать?
Рекой могучей и широкой,
Вобравшей силу неба и земли,
По коей смогут корабли
Пуститься в путь весьма далёкий.
Да разве то беда,
Что ей в конце теченья
Придётся испытать паденье
И с океаном слиться навсегда?
Брегов раздвинутся границы,
И цвет, и вкус изменятся воды,
И новой жизни райские сады,
Как дивной азбуки страницы,
Раскроются. Так верили уннеги
Своим языческим богам —
Озёрам, солнцу, деревам,
Любя их равно за тепло и снеги.
Друзья, помощники – вот, кто такие боги —
Не требовали жертвенных костров
Или разбитых в кровь молитвой лбов
И не велели воздвигать себе чертоги.
Здесь каждый знал своё предназначенье.
Был мир как идеальные часы.
Уннег с листа не стряхивал росы,
Боясь нарушить времени теченье.
Но время придержать получится едва ли.
Цивилизация, прогресс
Уже реальный представляли интерес
И наступали на Уннегу, наступали.
Оружие, по поводу и без,
Теперь использовалось чаще,
От лязга содрогались чащи,
И то и дело загорался лес.
Оружие ковал Пилон-кузнец.
Вернее, так. Клаврат, его отец,
Что был и жнец, и на дуде игрец,
В Уннеге первый был мудрец.
Он в жёны взял красавицу-смуглянку
Ристину. Говорили про неё,
Что мать её – бродячая волхвянка,
Никто не знает старое быльё.
Однажды в юности, врагов мечом кромсая,
Он в битве захватил сундук,
Большой, дубовый, крышка золотая,
Один замок, наверно, весил пуд.
Но, приложив немалый труд,
Его, конечно же, сломали
И крышку подняли, а тут…
Дружинники загоготали:
«Ну, командир, отбил трофей!
Ненужных книжек стопки.
Из крышки наковать цепей,
А мусор для растопки».
– Заткнись, Бормот! Тупой мужлан!
Читать-то хоть умеешь?
Труды учёных разных стран!
Ты, неуч, как ты смеешь!
Ну вот, к примеру, Архимед, о рычагах,
Как грамотно их люди применяют.
«И без науки с рычагами все в ладах,
Когда такую крышку поддевают».