Борис Эйхенбаум в книге «Молодой Толстой», изданной в 1922 году, так понял цель этих занятий:
«Оставляя в стороне чисто-психологическую сторону вопроса, <…> можно сказать, что эти годы – не столько работа над миросозерцанием, сколько над методологией самонаблюдения, как подготовительной ступени к художественному творчеству».
На самом деле, всё дело именно в психологии, а подготовка к творческому труду здесь явно ни при чём – в отличие от Фёдора Достоевского в юные годы Толстой не высказывал желания стать литератором. Лёва рано потерял родителей, а родная тётка, взявшая его на воспитание, не годилась на роль советника, наставника. Поэтому во всём пришлось разбираться самому, но прежде всего – попытаться следовать строгим правилам, разработанным самостоятельно. Будь жив его отец, всё могло быть по-другому.
Однако поначалу Толстой не помышлял о самосовершенствовании – отпрыску знатного семейства полагалось получить образование, и в 1844 году он поступил в Императорский Казанский университет. Увы, то ли университетский курс оказался ему не по зубам, то ли не хватало прилежания, но за два года с грехом пополам освоив программу первого курса, он бросил учёбу весной 1847 года. Что же случилось?
Можно предположить, что юный граф не мог смириться с тем, что он не первый по успеваемости среди студентов не столь высокого происхождения, как у него. Более подходящим местом для получения образования был бы для него московский Императорский лицей, основанный в память Цесаревича Николая, старшего сына Александра II. Дети из знатных семей, окончившие это привилегированное учебное заведение, получали те же права, что и выпускники университета: при поступлении на государственную службу им присваивались чины от коллежского регистратора до коллежского секретаря. Но так уж распорядилась тётушка, Пелагея Ильинична Толстая, дочь казанского губернатора, взявшая на попечение пятерых детей, оставшихся сиротами после смерти её брата, Николая Ильича. И всё же – зачем нужно было уходить из университета? Помимо образования, учёба даёт возможность общения с интересными людьми, а Казанский университет славился в то время своими преподавателями и выпускниками.
Причину отказа от продолжения учёбы узнаём, прочитав дневник Толстого. Первая запись, сделанная 17 марта 1847 года, гласит: