«Слыхал, чего Кузьмич гутарил?».
«Чё…»
«До „Волчьего лога“ пахать будем».
«Ну».
«Боишься?».
«Чё бояться-то».
«Чё, чё… „Волчьего лога“ дура».
«Зараз как дам, в нюх. Сам дура. Чего его бояться?».
Ванька задумался и тихо добавил:
«Там, кости человеческие, черепа, каждую весну вымывает. Помнишь, дед Вова рассказывал? Раньше, торговых людей, какие ехали по большаку за товарами на Липецк, Воронеж, Елец их в логу грабили лихие люди, убивали, потом закапывали, а каких так бросали. Волки там живут…, ты же знаешь. Таперече эти…, дезертиры».
Володька не чего не ответил, поднял воротник, своего старенького, драпового пальтишки и пошёл, напрямую, через жнивьё, по стёжке.
«Кошка!». – Вдруг вскрикнул Володька. По полю не спеша, скакал серо-рыжий, ушастый, зверь.
«Какая кошка. Заяц». – Ответил Ванька.
«Во здоровенный…! А их едят?». – Задумчиво спросил Володька и кинул в зайца грудкой, тот наддал веселее.
«Едят. Я в книжке читал. Да и дед „Тишуня“ рассказывал, что в „германскую“ они их ели, в Польше и в Австрии. Больно уж их австрийцы уважают». – Вспомнил Ванька.
«Во подстрелить-бы. Мяса то сколько». – Мечтательно произнёс Володька.
«Как подстрелишь? Ружья аккурат как войну объявили так у всех и позабирали». – Сердито пробурчал Ванька.
«А давай у сержанта у „Сибиряка“ спросим, он охотник, наверняка знает, как их ловить». – Загорелся Володька.
«Давай». – Согласился Ванька. За разговорами не заметили, как подошли к дому Ивана. «Ну, всё, давай. До завтря». – Тихо произнёс Ванька.
«Давай». – Ответил Володька и поплёлся к своему двору.
«Ну…, зараз начнётся». – Прошептал Ванька и толкнул рукой дверь в сени.
«Ах…, ты поразит, ах…, ты охальник. Ирод, царя небесного, ишь…, чего в школе удумали. Не кому тебя бить дьявола окаянного». – Начала причитать мать. «Твоё счастье, отец на войне. Вот подожди, вернётся, он тебе даст». Втолкнув Ваньку, из сенцев в избу, мать зачерпнула кружкой воды из ведра в стряпке и стала поливать ему на руки. Все уже улеглись, Мишка только сидел на полу и обняв руками колени ехидно улыбался.
«Пускай он бил бы меня каждый день, только бы вернулся». – Думал Ванька умываясь и начал читать про себя слыханную от деда Вовы старинную молитву о спасении ратников и переиначенную им самим во спасение отца. Вода, стекая с рук, с лица, стучала о дно таза, стоящего на полу. Ваньке казалось, что он читает молитву под самый красивый перезвон. Такой перезвон колоколов, он слышал на Пасху, на колокольне Михайло – Архангельской церкви, в Кривополянье до того как её закрыли в 1938 году. «…От пуль прицельных и от пуль шальных. Аминь». – Закончил молитву Ванька и перекрестился.