Быстро темнело, солнце опускалось за горизонт. Над полем беззвучно, как тень, пролетел домовой сыч. Ванька нашёл четыре сурчины.
«Завтра надо захватить ведро». – Подумал он. «Зараз, четырёх ужо отлил бы». Ванька вспомнил, как они с Володькой, летом, отливали сусликов. За день, по семь, когда и по десять. Володька, лил из ведра потихоньку воду, а он держал у сурчины, наготове растопыренную кисть руки. Как только мокрая, рыжая голова суслика, отплёвываясь и чихая, высовывалась из норы, он хватал его за горло и быстро сворачивал ему шею. Сусликов складывали в холщовую сумку. Потом менялись, Володька хватал, а Ванька лил. За водой, правда, приходилось далеко бегать, летом, в полях, её трудно найти, только в больших мочажинах, по глубоким ярам, а так – бы ещё больше налавливали. Один суслик за лето съедает около пуда зерна, к тому – же это основной переносчик таких страшных для человека болезней как бубонная чума, туляремия, бруцеллёз. Ребята тушки сусликов сдавали учётчику – бригадиру, он записывал сколько, потом, матерям начислялись трудодни за уничтоженных вредителей. Десяток сусликов, половину трудодня. Они за лето, по два мешка отрубей заработали, каждый на свою семью. Матери были очень довольны. Послышался рокот трактора, Ванька пошёл на встречу. На потемневшем поле трактора почти не было видно, но Кузьмич включил единственную фару, которая, тряслась на каждой кочке и казалось, что он специально мигает. Володька спрыгнул на ходу, Кузьмич подъехал к краю поля и стал разворачиваться. Ванька выхватил из Володькиных рук чистик и догнав плуг запрыгнул на седло. Кузьмич, видевший это, довольный улыбнулся и прибавил газу. При развороте плуга, надо было обязательно спрыгивать. Трактор, разворачиваясь, дёргал и задирал плуг, он сильно кренился, усидеть на нём было не возможно, можно было свалиться под нож. Ребята всегда спрыгивали с плуга при развороте. Работать чистиком, очищать отвал плуга от земли и травы, приходилось не часто. Это поле было почти без сорняков, а стерня ото ржи очень короткая и не цеплялась за отвал. Совсем стемнело. Из лога потянуло прохладой. Ванька поежился, и трясясь на седушке, чтобы согреться, стал вспоминать жаркое лето. Он вспомнил, как они купались на реке. В жаркие дни после полудня, мальчишки и девчонки, освободившись от домашних дел, ну там, воды принести, навоз убрать, постирать, полы помыть, травы нарвать поросёнку, сено ворошить, да мало ли дел в деревне, собирались у речки, на обрывистом берегу. В этом месте на реке был перекат, сразу за ним глубоченная, яма, на дне которой били ключи. Под обрывом, край ямы уходил резко вниз в глубину метров на пять в глиняной отвесной стене которого, было много рачьих нор. Мальчишки, ныряя, лазили руками в норы, доставали от туда колючих чёрно-зелёных раков, а иногда, если повезёт, залёгшего на днёвку холодного, скользкого налима. Дальше по течению, за ивняком, появлялся песчаный берег и становилось мельче. Там купались девчонки да бабы. В общем, к обрыву приходили все, кто умел плавать и не умел, девчонки и мальчишки, но купались каждый на своём месте, купальник в, то время был роскошью, купались голиком. Так вот, в один из таких жарких дней Володька и Ванька с другими ребятами купались на яме. Вдруг, кто-то крикнул: