Сначала была война - страница 14
– А что он про меня рассказывал? – спросил Ромка. – Откуда вообще про меня знает?
– Он всегда всё первым узнаёт. Он ходил и всем рассказывал… Ты только не обижайся, ладно? Он всем говорил, что ты вор.
– Вор?! Никакой я и не вор. Это милиционер про меня наговорил всякого, хотя ничего про меня не знает.
– Точно, – сказал Коля. – Я вижу, что не вор. Я людей насквозь вижу. Вот только другие что подумают?
– Да ладно, – сказал Васька, – не больно-то этому гаду кто поверит. Ему только воспитатели верят и директор. Вот что милиционер набрехал, это плохо. Хотя странно, что набрехал. Витя просто так… Ну ладно, ты не думай. Вячеслав Дементьевич потом всё равно поймёт, что это враньё.
– Ром, а ты из этого города? – спросил Коля.
– Нет, – ответил Ромка. Я с папой и с мамой к их знакомым приехал, в Минск, а тут как раз война. Бомбить начали, потом фашисты появились. Пытались уехать домой, но там такое творилось. Сюда не помню, как добрались, а тут снова бомбы. Мама и папа, когда бомбили, куда-то пропали. Мне сказали потом… В общем, нет у меня теперь никого…
– Понятно. Мы с Васькиным тоже не из этого города. Нас сюда из Михайловского привезли, когда наши его освободили.
– А что это такое Михайловское?
– Посёлок такой. Это недалеко отсюда. Ну, вроде Осинок. Наши родители там погибли. Немцы их расстреляли. Когда наши освободили посёлок, нас сюда и привезли.
Вот такие были дела. Ромка много всего узнал из рассказов Коли и Васьки. Ещё о многом можно было бы поговорить, но на улице начинало темнеть, наступил вечер. В комнату заглянула женщина. Не очень молодая, но и не старая. Не пожилая даже. С каштановыми слегка волнистыми волосами, собранными на затылке в пучок.
– Всё-всё-всё! – сказала она. – Заканчиваем разговоры, и спать. Уже десятый час.
Женщина ушла, прикрыв за собой дверь, а Ромка поинтересовался, кто это.
– Это наша воспитательница Марина Ивановна, – объяснил Васька. – Она добрая, только строгая.
– Ага, – подтвердил Коля, – строгая, зато справедливая. Ладно, давайте спать.
Глава 4. Беды начались
После трёх дней скитаний по улицам без пищи и крова, мягкая тёплая постель казалась Ромке верхом блаженства. Вот только никак не получалось быстро заснуть. Это оттого, что не давало покоя всё пережитое за день. Даже не за день, а за все три дня после побега из госпиталя. Заснуть удалось только под утро.