За милицией дело тоже не стало. Тут же появились двое. Один молодой и высокий, другой поменьше ростом, пожилой.
– А ну вставай! – заорал высокий, и с силой дёрнул Ромку за руку – за больную, за правую. Боль, которая давно уже прошла, снова пронзила руку и правую сторону груди, помутилось сознание.
– Не надо! – закричал Ромка. – Что вы делаете! Больно же!
– Не ори! – прикрикнул высокий. – Не помрёшь, ворюга! Больно ему, понимаете ли…
– Виктор! – сказал высокому милиционеру пожилой. – Поаккуратней!
– Чего поаккуратней?!
– А то и поаккуратней. Что он тебе сделал?
– Вы знаете, Николай Афанасьевич, – ответил высокий, – я терпеть не могу ворьё.
– А ты видел, как он что-то украл? Может, вот эти лохмотья, которые на нём?
– Не украл, так собирался украсть! – не унимался высокий. – Знаю я эту шпану! Такой же, как и те!..
– Угомонись! Те это те! А этот не те!
Высокий продолжал держать Ромку за руку. Было больно.
– Отпустите, – попросил Ромка, – я не убегу.
– Ещё чего! – ответил высокий. – Знаю я вас, шпану!
– Больно! Ну держите тогда за другую руку! Эта жуть как болит!
– Виктор, – сказал пожилой милиционер, – да не держи ты его. Побежит – поймаем. Куда он тут денется?
– Ага. Вы, что ли, будете ловить?
– Ну держите за другую руку, – снова попросил Ромка. – Вам не всё равно, за какую? А эта жуть как теперь болит.
– Виктор, – сказал пожилой, – боишься, что убежит, возьми его за другую руку. Вдруг и правда болит?
– Да чёрт с вами обоими, – ответил высокий.
Когда милиционер отпустил Ромкину руку, боль не прошла, а даже заболело ещё сильнее. Ну вот, тут ещё эта тётка – «пирожковая торговка». Вышла из-за прилавка и идёт к милиционерам. «Ага, сейчас и она что-нибудь наврёт, – подумал Ромка. – Скажет, что я у неё пирожок стащил. Вон тащит кулёк какой-то».
Тётка, подойдя, говорит:
– Да постойте же. Что вы набросились на мальца как волки? Ничего он не крал. Пусть эта дура не выдумывает. Я видела, как он только вот пришёл. Потом уйти хотел, но не смог. Вы что, не видите, что ребёнок голодный и ему плохо?
– Голодный… – недовольно буркнул высокий. Вот такие же голодные на этой неделе… Да… что там говорить…
Высокий отвернулся, а тётка… даёт Ромке кулёк с пирожками:
– На, милый, покушай. И не бойся. Дяденьки отведут тебя в приют. Не век же тебе по улицам болтаться.