«То, что я желаю сказать, и произносить имею право лишь я сам! Только своими устами и языком! Даже если пересказанные мной знания будут чужими!» – недовольно поморщился владыка Рима, мысленно решив судьбу наушника, вернее, уже уготовав ему незавидную участь. И ещё точнее, оставлял его в живых до поры до времени, намереваясь истребить при более верной оказии.
«Я не могу найти цветов расцветшей сливы,
Что другу показать хотела я:
Здесь выпал снег —
И я узнать не в силах,
Где сливы тут, где снега белизна?»
Ямабэ Акахито
Знаток-наушник, однако, фишку не словил и продолжил, словно главарь, горланить и горлопанить:
– До объявления зрелищ наш император хотел известить всех о следующем. Помимо испечённого хлеба всем римским жителям города, имеющим постоянную прописку, будет впрок роздана мука и немолотое зерно, кто какое пожелает: пшеница, ячмень, рожь, рис, греча, кукуруза, горох, просо. И даже овёс! А кому… эээ… просто силоса, пусть это и не зерно? Кто позарится? Никто? Тогда без силоса обойдёмся! По десять… нет, не по десять, а по двадцать мер злаковых и незлаковых! И дополнительно по десять… нет, не по десять, а по двадцать фунтов масла! Чтобы всего было в два раза больше, нежели это делалось при невинно убиенном императоре Юлии Цезаре.
«Это он на что намекает? Уж не на то ли, что современный Брут со мной тоже дважды вот-вот сотворит? Или, напротив, что даже один раз никакой поножовщины не приключится?» – нервно отрефлексировал император, желая если и умножить, то не на два, а на ноль.
Наушник не унимался:
– Кроме того, под открытым небом на двадцать две тысячи столов будет дан грандиозный обед, фуршет и банкет в одном флаконе… Нет! Это у Цезаря было двадцать две тысячи столов, а у нашего уникального и щедрейшего императора будут все сорок четыре! Тысячи, разумеется, а не единицы. С фазанами, муреной, устрицами! С изысканными фалернским и хиосским винами…
«Надо бы запомнить марки вин. Зарубить их себе на носу!», – подумал Филипп Араб и, чтоб не забыть, несколько раз повторил их про себя: фалернское-хиосское, фадернское-хиосское, фалернское-хиосское. И в обратном порядке: хиосское-фалернское, хиосское-фалернское, хиосское-фалернское.
– А кто пожелает экзотики, тому поднесут даже импортную водку! – надрывался наушник. – Прямые поставки напитка из Гипербореи!