Несколько минут ходьбы по извилистой улочке, и вот, я на месте.
Глубоко вздохнув, вхожу в душноватый холл «Быстрого роя»… и
навстречу мне поднимается из‑за моего же стола какая‑то незнакомая
веснушчатая девица!
– Добрый день! Добро пожаловать в «Быстрый рой», –
затараторила она, пока я растерянно хлопала глазами. – Вы
хотели заказать услугу поиска?
– Э‑э… я, вообще‑то, к мастеру Самиссену.
– Ой, вы знаете, а его нет. Мастер только с утра заходил, и
до вечера не вернется, – незнакомка виновато развела
руками. – Может, я могу вам чем‑то помочь? На прием
записать…
– Записать? – тупо переспросила я, совершенно ничего
не понимая. – А вы кто, вообще?
– Племянница… в смысле, секретарь, – незнакомка
неожиданно смутилась. – Понимаете, у нас сотрудница вчера э‑э…
в общем, несчастный случай с ней произошел. И сейчас мы подбираем
нового поисковика. Но если вы хотите заказать услугу, то я могу вас
записать. Долго ждать не придется, день‑два, и специалист
будет.
От полученной информации в голове зашумело.
Несчастный случай?! Так меня тут что, уже похоронили? Да,
аптекарь, конечно, сказал, что я должна была умереть еще вчера,
но…
Стоп. Получается, мастер Самиссен, это знал? С самого
начала?!
Да и антиквар, помнится, старался быстрее меня спровадить! Даже
экипаж мне нанял, и деньги сам повез. Только для того, чтобы умерла
я у себя дома, и подозрения на него не пали. А раз так, то… то…
По позвоночнику пробежала липкая, ледяная волна страха.
Выходит, меня самым натуральным образом подставили под
смертельное проклятье? Продали и откупились?! А я, дура, еще хотела
компенсацию у этих убийц требовать! Да с них, наоборот, меня добить
станется!
– Так что, будете услугу заказывать? – голос
сотрудницы донесся до меня словно сквозь вату.
– Что? – с трудом придя в себя, переспросила я. –
Нет, я здесь… по личному вопросу. Передавать ничего не надо, я
зайду к мастеру позже.
Резко развернувшись, я буквально выбежала на улицу.
– Как скажете. Всего вам доброго! – раздалось
вслед.
Очень своевременное пожелание!
Забежав за угол, я прислонилась к стене. Ноги подкосились, и я
села на корточки, подметая юбкой уличную пыль. Сердце лихорадочно
стучало, в душе переплетались самые разные чувства. Горечь, обида,
злость и негодование накатывали волнами. Хотелось то разнести
поисковую конторку, то бросить обвинения в покушении в лицо
антиквару и мастеру, то просто залить мостовую слезами.