Мебели в небольшом кабинете был самый минимум: грубо сколоченный
стол, пара жестких стульев, да узкий шкаф‑картотека. Обшарпанные
стены окончательно создавали гнетущую унылую атмосферу.
– Чем обязан?
Восседавший за столом крупный, тучный мужчина пристально
уставился на меня. Взгляд его маленьких, подзаплывших глаз был
колким и каким‑то неприятным.
Тряхнув головой, чтобы отогнать не вовремя вылезшую неприязнь, я
собралась с мыслями и произнесла:
– Добрый день. Я хочу написать заявление о наложении на
меня смертельного проклятья неким господином Говардом.
Брови следователя удивленно дрогнули. Одарив меня новым, на этот
раз изучающим взглядом, он констатировал:
– Да, проклятье действительно есть… Ну что ж,
присаживайтесь и рассказывайте все в подробностях.
С этими словами он выудил из ящика стола чистый листок и
ручку.
Я же, не теряя времени, присела на краешек стула и начала
пересказывать все, что случилось вчера. Следователь кивал,
записывал, задавал уточняющие вопросы. А когда дело дошло до
адреса, где располагался особняк антиквара, даже карту вытащил,
чтобы точно определить нужное здание. После чего, взяв переговорный
кристалл, связался с кем‑то из подчиненных, попросив уточнить
фамилию владельца.
Связь была защищенной, и ответа я не слышала. Поэтому когда
следователь Амерс отключил кристалл связи и хмуро отложил ручку,
напряглась.
Мужчина сложил руки перед собой и тяжелым взглядом буквально
пришпилил меня к стулу.
– Дорогуша, – совсем другим, на этот раз холодным,
жестким тоном, начал он. – У меня к тебе только два
предложения. Либо ты сейчас встаешь и уходишь, а я забываю, что ты
вообще приходила. Либо пишешь повинную о совершенной краже и
отправляешься в камеру предварительного заключения.
У меня на мгновение аж дар речи пропал. Пару секунд я просто
открывала рот, пытаясь побороть шок и негодование.
– Какая кража?! – наконец‑то смогла выдохнуть
я. – Я ничего не крала!
Следователь неприятно усмехнулся.
– Понимаю, что, скорее всего, тебя обманом заставили это
совершить. И в силу того, что ты пострадала, даже позволю тебе уйти
и сохранить для посмертия свое доброе имя.
– Что?!
– Видишь ли, дом, который ты указала, принадлежит графине
Оставье. Она уже недели три находится в отъезде, а ее поместье
числится под защитой городской стражи. Графиня – вдова, никаких
мужчин, вхожих в дом в ее отсутствие, у городской стражи в допусках
не значится. Так что, из всего тобой сказанного, получается весьма
однозначная ситуация. Ты с подельником пробрались в дом почтенной
леди и взяла дорогую, защищенную вещь. Следовательно, пострадала
вполне заслуженно.