Быстро, цепко оглядев меня с ног до головы, она вместо
приветствия выдала:
– Бледная. Усталая. С синяками под глазами. Приехала
посреди недели. Что у тебя случилось?
– Ничего, тетя Файлина, – со всей возможной
уверенностью ответила я. – Просто встала рано, да в дилижансе
сильно укачало. Я в гости. Отпуск дали, буквально на пару дней, вот
и решила заехать. Давно ведь не виделись.
Подозрительный огонек в глазах тетки чуть притух, а на губах
появилась улыбка.
– Правда? Тогда это приятная неожиданность, –
проговорила она, обнимая меня. После чего отступила, пропуская
внутрь. – Чего ж мы на пороге‑то? Не стой, заходи.
Чмокнув тетю в щеку, я прошмыгнула в дом. Правда, не успела
сделать и пару шагов по коридору, как услышала недовольное
покашливание. А, едва обернулась, мне категорично указали на
обувную тумбу под вешалкой.
– Тапочки! И иди мыть руки.
Послушно кивнув, я переобулась в вязаные тапочки, пристроила
рядом с тумбой дорожную сумку и поспешила в уборную.
Первый же взгляд в зеркало показал, что тетя Файлина права.
Выглядела я действительно не ахти. В глазах болезненный блеск,
черты лица заострились. Списать такой вид на обычную усталость
после дороги и впрямь сложновато.
«А, может, все‑таки признаться? Может, тетя посоветует
что‑нибудь? Какого‑нибудь мага‑целителя…» – робкая
промелькнувшая мысль была тут же отброшена прочь.
Никого она не посоветует. Если бы была возможность излечить
меня, то и старик‑аптекарь об этом бы сказал. Да и в книгах этот
способ наверняка упоминался бы.
Так что остается надеяться лишь на то, что во мне действительно
есть темная кровь. И, узнав об отце и его способностях, я пойму,
что делать дальше.
Ополоснув руки и лицо, я направилась в столовую, где уже звенела
посудой тетя Файлина. Из старого пузатого буфета извлекались
белоснежные чашечки, ажурные блюдечки, вазочки с вареньем. А на
плите уже грелся начищенный до блеска медный чайник.
– Помочь? – предложила я.
– Вот еще, – отмахнулась тетка. – Садись,
отдыхай. Как ты, как работа?
– Нормально. Я…
– А тут все по‑прежнему. В нашем захолустье из всех
новостей – только очередное пополнение в семье Шарлотты. Помнишь
ее?
Шарлотту – соседку‑одногодку, я, разумеется, помнила. В детстве
мы частенько играли вместе. Вот только мне опять не дали даже слова
вставить, продолжив: