— Точно, — Грин улыбнулся и подал
ему свой автомат. — Зажми коленями, только яйца себе не отстрели.
Вернешь после разворота. И джип в дуршлаг не разнеси, он нам еще
понадобится.
— Яйца — в решето, машину — между
ног, и поддать тебе после разворота, — Макс одарил собеседника
теплым лучистым взглядом. — Я все правильно запомнил?
— Да, Рэмбо мой плюшевый, — в
темно-зеленых глазах Грина плясали озорные искры. — С
предохранителя только снять не забудь.
Максим стрелял из автомата лишь
несколько раз в жизни на военных сборах. Все это происходило на
полигоне, патроны выдавались под счет, и действо было похоже скорее
на профанацию, нежели на реальный тренинг. Мишени были неподвижны,
результат не интересовал никого, включая капитана, и студенты
воспринимали стрельбище как развлечение, не более того. Спортивный
азарт, конечно, присутствовал, но сейчас, по прошествии нескольких
лет, Макс с трудом вспомнил, в каком положении переключателя
ведется одиночный, а в каком — автоматический огонь.
Вдали показались цели. В ярком свете
фар силуэты быстро приближающихся длинноруких тварей не давали
представления об их внешнем виде, по крайней мере, Максу.
— Бегуны, — негромко проронил Грин.
— Я торможу, открывай окно.
Цифры на спидометре начали обратный
отсчет. Макса прошиб холодный пот, сердце стучало где-то в области
горла, а руки дрожали, словно в лихорадке. Грин смотрел на дорогу,
был сосредоточен и, казалось, не обращал на состояние напарника
особого внимания.
Стекло бесшумно поползло вниз, и в
салон ворвался теплый ночной воздух. Он принес с собой ароматы
июньской ночи, щедро приправленные дымом пожаров. Макс отстегнул
ремень, высунулся в окно, взял автомат на изготовку и поставил его
в режим одиночного огня.
Несмотря на плавное снижение
скорости, дистанция быстро сокращалась. С трудом выудив из памяти
полузабытую информацию о кучности стрельбы, зоне поражения,
разбросе и отдаче, Максим решил, что стрелять ближе, чем за сто
метров, совершенно бессмысленно.
Он взял на пляшущую в бешеном танце
мушку фигуру левого бегуна. Грохот выстрелов показался
оглушительным, а отдача — катастрофической. Хотя к этому моменту
машина катилась с черепашьей скоростью, вести прицельный огонь было
практически невозможно. Пули били в асфальт и обочину, в деревья,
растущие вдоль дороги, но только не в цель.