Невысокий, с шевелюрой, склонной к тридцати пяти покинуть голову хозяина, среднего телосложения. На лице была щетина, готовая вот-вот превратиться в бороду. Она не являлась украшением, скорее использовалась для придачи мужественности внешнему виду. Карий глаз – хитрый. Лоб средний. Руки маленькие, пальцы женские – порой удивляешься, как они могли такими вырасти? Тело будто принадлежало подростку, а голова – зрелому мужчине.
Вот уже месяц Миша не пил: ни дома, ни на работе. Всё, что он мог позволить себе в перерывах, – стакан ромашкового чая.
Он стоял на месте бармена и вёл со мной активную беседу. В заведении никого не было – мы могли себе позволить расслабиться.
Миша сделал глоток и причмокнул.
– Месяц.
– Поздравляю тебя, – я старалась приободрить своего хорошего знакомого.
Он кивнул головой, глаза бессмысленно смотрели на телевизор – там показывали какой-то хоккейный матч.
– Приходится пить это! – официант поднял стакан.
Миша спокойно дышал. Было видно, как он это делает. Подобное случается не часто – мы не замечаем, как поглощают воздух люди вокруг нас, если только они не вкладывают в это много смысла. Так как моему знакомому делать было решительно нечего, он отдавал всего себя дыхательному процессу и чаю. Я проникалась уважением к его занятию.
Миша посмотрел в окно, что находилось за мной – он ждал посетителей, но никого не было видно.
– Сегодня пятница или что? Не могу понять.
– Как ты в общем?
– Хорошо, – он понизил голос. – Хорошо. Мне ведь большего не нужно.
– Точно, тебя же спартанцем зовут.
Официант грустно улыбнулся, он походил на мима.
– Я наконец заселился в ту комнату, которую хотел. Она чистенькая и посередине лежит только матрас – и-де-аль-но!
– Замечательно, Мишенька, – мне хотелось разговорить собеседника.
– Вчера открыл для себя неплохую библиотеку. Целый день сидел, читал.
– Что читал?
– Бодлера.
Я удивилась и не успела сдержать свою эмоцию.
– Думала, «Цветы зла»[2] для меня пустой звук? – он ещё глотнул чая. – Нет, не пустой, больше того скажу, мне всё это понятно, – Миша взял дыхание. – Я ведь в прошлом наркоман.
В зале нас было двое. Мы говорили громко.
– Наркоман? – переспросила я.
– Такой засранец, – Миша махнул рукой. – Много людей страдало в моём родном городе.
– А откуда ты?
– Старый Оскол. Там у меня была жена. Гражданская. Прожили вместе три года, а потом она сказала – всё, не могу так, и я ушёл из дому к бабушке. Три дня отходил. Ел много, пил много и вдруг решил автостопом поехать в тот город, где всё кишит наркотиками.