Кирасир качнул шляпу и удалился,
стуча по доскам каблуками со стальными набойками.
— Чур, я сверху, —
проворчал Вупс и без разрешения полез на скрипучую
койку.
— Артур... — Крис просунула
пальцы сквозь прутья оконца. — Мне страшно.
— Все будет хорошо.
— Точно?
— Да.
Девушка коснулась лбом решетки
и зажмурилась, выжав на бледные скулы остатки слез.
— Из тебя врун, как
из меня — вор.
Накрыл ладонью ее пальцы —
холодные, точно сосульки. Крис вздрогнула, отпрянула, но руки
не опустила — так и стояла, тяжело дыша
в полумраке.
— Ладно, пойду возвращать
долг.
Подруга кивнула.
— Спасибо.
— За что? Ты тут из-за
меня.
— За то, что
не бросил. Я девять месяцев в игре. И видела
много плохих людей, — тень вуалью соскользнула со лба
на побледневшее лицо. — Очень плохих. А ты —
хороший. И даже если ничего не получится, не буду
держать зла.
— Ну, не кисни...
Я вытаскивал друзей и не из таких передряг.
В Хаб-Харборе, например, устроил революцию. Потом нырнул
в Нижний мир в самодельном средневековом скафандре.
А чтобы зарядить его, пришлось прокатиться верхом
на одержимом призраком черепе. И это — еще
цветочки.
— Эй! — окрикнул стражник.
— Долго трепаться будете? Комендант ждет!
— До встречи, —
шепнули из темноты.
Когда отошел, Чупа привстала
на задние лапы и потыкалась пятаком в решетку, после
чего тихонько заскулила и, понурив башку, потопала следом. Нас
провели через узкий мрачный переход на второй правый этаж
магистрата, целиком отведенный под покои коменданта. Квадратная
в сечении комнатка с диагональю в полтора десятка
шагов делилась на две неравные части: крохотная
спальня и, собственно, рабочий кабинет.
Несмотря на малую площадь,
«мушкетер» украсил стены трофеями в виде поверженных демонов.
И если первые американские колонисты, а затем
и индейцы забирали у поверженных врагов скальпы,
то хозяин предпочитал срезать и засушивать морды вместе
с лицевыми костями. Обязательно оставлялись лбы
с разномастными рогами, столь же индивидуальными для
жителей Нижнего мира, как и для нас — отпечатки пальцев.
Один и тот же вид бесов мог щеголять совершенно разными
наростами — выпрямленными (явно специально, еще
в младенчестве), закрученными баранками или вертикальными, как
у арматуры, спиралями, спиленными, раздвоенными, окованными,
со вставленными в просверленные отверстия палочками,
серьгами, звеньями цепей и несущими сколы и зарубки
от стычек с извечными врагами — людьми.