— А со мной чокнуться?
Совсем не уважаешь старого приятеля.
— Изыди!..
В сердцах метнул в призрака
кружку, но глиняный сосуд закономерно пролетел насквозь
и вдребезги разбился о столик заядлых игроков, добавив
к расчерченным кубикам с десяток черепков. Усатое мужичье
в жупанах и овчинных жилетах вскочило в недоумении,
но быстро поняв, кто запустил снаряд, уселось на места
и принялось выбирать осколки из посуды. Однако
к тому моменту хмель ударил в голову, раззадоренный
внезапным видением, и бычка включилась сама собой. Сжав кружку
Хиры будто кастет, встал и нетрезвой походкой направился
к игрокам.
— Че такие, мужики?
— пробасил, покачиваясь возле стола. — Какие-то
проблемы?
— Нет, пан, — хором
ответила четверка игроков. — Извините, пан, что сели там, где
вы швыряетесь посудой.
Без лишних разговоров отоварил
ближайшего усача по роже, разбив кружку вдребезги. Мужик
закатил глаза и свесился с лавки, пуская кровавые сопли,
и хотя никто из его товарищей не посмел вступиться,
саданул по башке соседа, до которого сумел дотянуться.
Непись клацнул зубами, охнул и грохнулся под стол. Остальные
поспешили ретироваться — гнал их до самой двери,
но поскользнулся на лоскуте копченой свиной шкуры
и грохнулся оземь.
Подоспевшая прислужница взяла под
мышки, помогла встать и оттащила к столику, пока
я махал кулаками и нарывался на всех, кто попадал
в поле зрения. Люд благоразумно покидал таверну, образовав
вокруг нашего столика зону отчуждения почти на весь зал,
и лишь выпивохи из дальних углов остались на местах,
бросая в нашу сторону испуганные взгляды.
— Едрить
ты нализался, — фыркнула Хира, усадив на место.
— Та хули, —
не найдя целой кружки, отхлебнул прямо из кувшина.
— Имею право.
Не помню, сколько выжрал, прежде
чем отрубиться и уронить голову на предплечья. Главное,
в отключке не донимали ни призраки прошлого,
ни фантомы настоящего, ни мысли о грядущем —
просто окунулся с головой в чернильную мглу,
не ощущая ничего вокруг до тех пор, пока алкогольная
хватка не ослабла. И стоило хмельному духу выветриться,
как освободившееся место заняли приглушенные голоса. Продрав глаза,
вышел на крыльцо — не столько из желания
выяснить, кто с кем спорит, сколько из-за настойчивого призыва
очистить нутро от сивушной отравы.
Ночная прохлада и свежий ветер
отогнали тошноту и смахнули мутную пелену. Прояснившимся
взором разглядел на площади странную компанию: стройная
девушка со светлым каре, облаченная в шерстяной плащ
с капюшоном, а за ней краснокожий рикша
с двухколесной тележкой, похожий на каноничного
фэнтезийного гоблина, только с рыжими бакенбардами, ирокезом,
кисточкой на тонком хвосте и парными копытцами.