– Тебе обо мне кто-то сказал,
эльф?
– Т-ты… не немой, – выдавил ухмылку
пиромант.
Страшно ему, а виду не подаёт. Уважаю
смельчаков. Духи по моей мысленной команде вгрызлись в него, отчего
он побледнел и затрясся, ноги вывернуло судорогой, затрещали
сухожилия и суставы.
– Теперь могу надеяться на
откровенный ответ? – поставив на паузу истязание, полюбопытствовал
я.
Отдышавшись и безумно вращая глазами,
эльф выплюнул:
– Иди в Бездну!
Крепкий орешек. Моё уважение к магу
растёт прямо-таки в геометрической прогрессии. Не каждый разумный
вытерпит пытку тенями. Ещё немного, и прерву его мучения ударом
кинжала – без способности к магии он всё равно рано или поздно
покончит с собой, калекой его оставлять не хочется. Он заслуживает
лёгкой смерти.
Развязать язык можно любому. Пытки
займут несколько часов, а то и весь день, а времени у меня кот
наплакал.
– Ну и гворн с тобой.
Я всадил кинжал в сердце пироманта.
Эльф вздрогнул и затих.
Пытать воинов смысла нет, они мелкие
сошки. От того, что я узнаю, навёл ли на нас работорговцев
налоговик, не изменится ровным счётом ничего. Не буду же
выслеживать Гелира в городе. Покину Ластириос, как только найму
проводника и пополню припасы.
Я притащил парализованных воинов к
холму и свалил друг на друга, обыскав. В результате разжился
десятком серебрушек и полусотней медяков. Кто-то из нечистых хрипло
матерился, судя по интонациям, кто-то молил о пощаде. Извините,
ребята, не сегодня. Ножом начертал вокруг живой горы два круга,
вписал между них магические символы. Ловушка готова, дело за
приманкой. Достав свиток с боевым заклятием, сконцентрировался на
магической формуле, мысленно воспроизводя её, влил айгату в лист
пергамента и произнёс слово-активатор, указав рукой на кучу
шевелящихся тел. Из свитка с оглушительным хлопком вылетел
жёлто-оранжевый огненный снаряд и врезался в воинов. Бурнусы
занялись пламенем, моментально скручивалась ткань, обнажая
раскаляющиеся от жара доспехи. Металл загорелся и спустя пару минут
начал плавиться, защитные амулеты на шеях, в браслетах и шлемах
лопались перезрелыми плодами, запахло палеными волосами и плотью –
чернеющая кожа слезала с лиц и открытых рук. Крики сгорающих заживо
почти перекрывал гул огня, поднимающегося к небу на добрых пять
метров.
Порой ненавижу себя за такие
поступки, и успокаиваю, повторяя точно мантру – иначе нельзя.
Призыв старшего лоа, покровительствовавшего некогда племени троллей
и настроенного враждебно – с чего злому духу относиться ко мне
по-другому? – требует огромного количества энергии для создания
прохода из Серых пределов в мир живых. Чем сильнее лоа, тем больше
разумных необходимо принести в жертву. Выгорающие до костей лица
приснятся мне потом, а сейчас я должен сосредоточиться на имени
призываемой сущности. Ради сестры, Смуглянки, дриад – всех, кто мне
дорог.