Отстранившись, я почувствовала, как оторванные нити мягко легли на губы и подбородок, будто намагниченные. Бр-р. Как же мерзко!
– Да чтоб вас всех! – разгневалась я, убирая с лица паутину.
А разгневалась только потому, что, хоть и не представляла из себя смертную, но при этом страдала арахнофобией.
– Прости! – взвизгнул крошка крестовик, сидя на ветке дерева справа, на уровне моего лица. Паук, собравший под себя полосатые тоненькие ножки, выглядел плачевно.
– Тсс, – я приложила палец к губам и огляделась.
А потом дружелюбно дотронулась пальцем до его спинки, аккуратно погладив символический знак, схожий с кельтским крестом. Паучок хохотнул и взбодрился.
– Это ты меня прости, – виновато шепнула я.
И, проведя рукой от ветки левого дерева к правому, восстановила паутину:
– Добро пожаловать в Южный лес!
– Мне здесь страшно… Я одна.
К горлу подступила горечь, отчего брови мои собрались к переносице. Я оглядела жуткий лес, а потом вновь посмотрела на паучиху, вдруг перестав испытывать страх перед членистоногими.
– Пошли жить ко мне? – с улыбкой предложила я.
Мне показалось, что крошка улыбнулась мне, приподнявшись на ножках.
– Когда я пойду обратно, то заберу тебя, хорошо? Только, чур, в моем жилище паутины не плести! Исключение – нити, которыми ты научишься предупреждать нас об опасности.
Стараясь как можно тише хрустеть ветками под ногами, я все дальше и дальше удалялась вглубь леса, петляя меж скрюченных деревьев в полной тьме. Мои брови оставались нахмуренными, но чувства говорили о другом. Паучиха – первый житель мертвого леса, с нее и вернется жизнь. Мне было жаль оставлять кроху одну. Ничего, успокаивала я себя. Будут и другие! Позже, но все-таки будут!..
***
А на озере вовсю шла борьба между двумя хозяевами воды. Один – громадный Водяной, старец со злыми рыбьими глазами и пышной бородой, с зеленоватым оттенком кожи на теле, перерастающим в рыбий микрочешуйчатый хвост с зеленым плавником. Второй – Купало не меньших габаритов, Бог в белом как снег одеянии, с вечноцветущим благоухающим венком на голове и солнечными волосами.
Аж туман расступился по берегам озера, словно живой, и следил за поединком вместе с русалками, разлегшимися на песочке.
– Что вы тут мне устроили? – недовольно закричала я, взмахнув руками.
– Элька! – обрадовался Водяной, воспользовавшись паузой в битве. Глаза лесного хозяина воды стали добрыми, и широкими рыбий рот раскрылся в улыбке.