— Попасть с улицы можно лишь в теплое
время. Зимой двери закрываются, и вход только изнутри.
Он повел меня дальше, и мы добрались
до другой двери, уже более основательной, массивной, однако
заходить внутрь я не стал.
— Здесь основной корпус. Тут у нас
библиотека, бальный и фехтовальные залы, лекционные. Словом,
множество всего, со временем разберешься.
Я с сомнением посмотрел на «Дом
Чудес». Нет, выглядел он внушительно, но мне почему-то думалось,
что там от силы пять-шесть небольших кабинетов. А тут, извините, не
просто еще библиотека, бальный и фехтовальные залы, а «множество
всего». Ну ладно, поверим на слово.
Однако времени задавать вопросы и
сомневаться не было. Козлович не стремился к диалогу, такое
ощущение, будто он хотел как можно быстрее отстреляться и заняться
своими делами. Поэтому торопливо вышагивал по вымощенной пузатыми
камнями дорожке, ведущей к Башням.
— Факультеты Ведьмачества, Чародейства
и Артефактов, — указал он на высокие постройки слева-направо, — но
это для вторых и третьих курсов. Тебе скорее для общего развития.
Слева дальше — полигон, там у нас мушкетный клуб. Но позже ты и сам
услышишь звуки выстрелов. А вот здесь, — его рука взметнулась в
сторону леса, — наши атлеты.
Туда как раз спешило множество
учеников в спортивной форме. Я даже заметил знакомую долговязую
фигуру Рамиля. Однако, кроме протоптанных среди деревьев дорожек,
ничего видно не было. Может, у меня какие-то неправильные
представления об атлетике?
— Но это все для учеников. Для тех,
кто обучается в школе.
— Я думал, что директор уже дал
распоряжение, — промямлил я, не зная, куда себя деть. Вот
действительно, ситуация была совершенно непонятная.
— Пока еще нет. Осталось самое
важное.
Я так и не понял, откуда Козлович
выудил стопку бумаг. Нет, не пожелтевшие, исписанные кровью.
Обычные листы формата А4, с набранным на компьютере текстом. Он
протянул их мне, как-то пристально смотря в глаза.
— Это договор. Между школой и
учащимся.
— Договор? И что мне с ним
делать?
— Ознакомиться. И если ты со всем
согласен, подписать. Если нет, — Козлович развел руками, — то на
нет и суда нет. Можешь думать до следующего утра. Я
зайду.
На этом обескураживающая экскурсия
была закончена, оставив меня в полном замешательстве. Какой
договор, какая подпись? Если честно, я расписывался всего-то пару
раз в жизни. Когда паспорт получал, и когда придумывал роспись,
чтобы этот самый паспорт получить.