— Максим, открывай, — уже мягче сказал
незнакомец, — или мы будем общаться через дверь, чтобы все соседи
слышали?
Мама, когда была жива, говорила не
открывать дверь чужим, но сейчас лучшее, что я мог сделать, —
послушать визитера. Дрожащими руками я повернул замок и стянул
цепочку.
— Так-то лучше, — улыбка не сходила с
лица черноволосого. Он посмотрел на тряпку у меня в руках и покачал
головой. — Раньше встречали с хлебом и солью.
И что странно, мне показалось, будто
улыбка искренняя. Словно он действительно рад меня видеть. Вместе с
этим незнакомец шагнул на порог, заходя в квартиру и одновременно
оглядывая наши несвежие и потускневшие обои. Мы их клеили с дядей
Колей года четыре назад, чтобы сделать сюрприз маме. Сколько с той
поры воды утекло…
— Привет. Меня зовут Павел Сергеевич
Четкеров, а это Семен Константинович Шихман, — указал он на
старика. — Мы из Департамента образования Министерства
просвещения.
— Откуда? — я совсем
растерялся.
— Неважно, — сказал Четкеров (забавная
фамилия, ее хотелось даже произносить вслух, словно пробуя на
вкус).
Визитер небрежно взмахнул рукой, будто
это и в самом деле была какая-то чепуха.
— Мы хотели бы поговорить с тобой по
поводу крыши.
— Какой крыши? — сипло спросил я,
понимая, что в горле пересохло.
— Все ты знаешь. Семен Константинович,
как там?
Старик развернул газету на заложенной
странице и монотонно загнусавил:
— Так-так-так… Вот. «…произошло
частичное обрушение крыши, вследствие чего пострадал гражданин Н.,
1978 года рождения. Прибывшие медики констатировали перелом
ключицы».
— Гражданин этот, как я понимаю,
Никифоров Николай Дмитриевич, — оборвал старика на полуслове Павел
Сергеевич. — Твой отчим.
— Ну да… — только и смог выдавить я из
себя.
— Отсюда вопрос. Почему крыша дома
вдруг решила обрушиться на голову твоего несчастного отчима, когда
он заходил в подъезд? Не ваш, кстати. Иными словами, зачем ты его
хотел убить?
Вот тут я не нашелся что сказать.
Просто стоял, хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и
мотал головой.
— Семен Константинович, — снова
обратился к спутнику брюнет.
Старик пристально посмотрел на меня и
щелкнул пальцами. И вот тут произошло странное. Возле его пальцев
появилось множество крошечных синих крупинок, что осыпались сначала
на газету, а потом устремились ко мне. Константиныч довольно сложил
руки на груди, а брюнет удовлетворенно кивнул.