– А-а… Это хорошо. Сходим попозже.
Эти слова заставили Алису остановиться как раз возле выхода, где висело большое зеркало. Машинально она бросила взгляд на свое отражение. Выгоревшая на солнце оранжевая майка, потертые, измазанные клубникой шорты, нечесаные спутанные волосы и пятна от ягодного сока над верхней губой. Вот же дура! Это она так решила к Беловодовым заявиться. Алиса, глядя на себя в зеркало, покрутила пальцем у виска и пошла приводить свой замызганный и весьма не респектабельный вид в порядок. Спасибо Володьке, что остановил!
Павел
Было около восьми часов вечера. Солнце потихоньку опускалось к линии горизонта, золотя своим оранжеватым уже не таким ярким, как днем, светом верхушки деревьев. Павел не торопясь шел к дому Владимира. Их дачи располагались на соседних улицах, и вся дорога медленным шагом составляла минуты две. И вот он уже свернул за угол, и между макушек яблонь уже показалась знакомая металлическая зеленая крыша, как вдруг из подворотни на него выскочила большая лохматая дворняга шоколадного цвета и, преградив путь, начала заливисто лаять. Нападать она не нападала, но и дорогу освобождать в ее планы, по всей видимости, не входило. Павел попытался шугануть ее, надеясь, что она испугается его напора и отступит. Но псина оказалась не из пугливых и так просто свои позиции сдавать не собиралась. Она пялила на него свои остервенелые глаза и исходила лаем, к которому почти сразу примешалось яростное тявканье по меньшей мере еще двух собак, доносившееся с того же двора, что изрыгнул на него эту тварь. Павел даже стал опасаться, не выскочат ли оттуда ей на подмогу и остальные, как вдруг за его спиной раздался звонкий командный голос:
– Виски, фу! Фу! Кому сказала!
Павел оглянулся. Немного позади него стояла рыжеволосая девушка в голубом, доходящем почти до щиколоток летнем платье без рукавов, перетянутом на тонкой талии узеньким пояском. Она почти вплотную подошла к собаке и вновь повторила:
– Фу, Виски! Успокойся!
И, казалось, сошедшая с ума собака, в самом деле, стала затихать и успокаиваться. Сопровождавший ее агрессивное выступление аккомпанемент из двух других собачьих голосов тоже начал сходить на нет. А девушка потрепала зверюгу по голове и, взяв за ошейник, обернулась.
– Привет! Ты ведь Павел? – ее заинтересованный взгляд уперся ему в лицо.