Девушка восприняла сказанное как блестяще закрученный комплимент, она подобного не слыхала. Взгляд на Виктора – занят своей тарелкой или делает вид. Алик сказала:
– А люди живут и ничего этого не думают… и хотят не препятствий, а тепла, гармонии.
Профессор выпил рюмку и нашёл вилкой малосольный огурчик.
– Гармонии… поэтичное выражение… – он вдруг словно отстранился от разговора, и Алик рискнула тронуть поводья:
– У вас столько поэзии собрано… Гумилёв…
Лонгин Антонович издал одобрительное «угу». Иногда он просит Виктора почитать ему Гумилёва.
– И сейчас, Альхен, Виктор мог бы прочесть, если бы помнил наизусть:
Да, я знаю – я Вам не пара,
Я пришёл из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны…
Алик обласкала молодого человека глазами: обожаю восточное! это мой стиль, я бы станцевала под зурну и бубен!.. Прелестно! – подхватил профессор: имейте в виду, я вам прочёл сейчас о Викторе. А теперь представьте, Альхен, вы с ним… дружите. И представьте – у нас разрешены поединки. Какой-то наглец сказал что-то, бросающее на вас тень. Виктор вызовет его? Встанет под его пулю? Пусть всего этого нет, но – сможете вы жить с Виктором в гармонии, не зная ответа на вопрос?
Она при словах «жить с Виктором» ощутила жар на лице, слабо улыбнулась:
– Но ведь этого действительно нет… – миг-другой думала: «Неужели не встанет?»
Профессор ждал. Она сказала чуть слышно:
– Для меня не было бы вопроса.
– Спасибо, – произнёс, не глядя на неё, парень, поднялся, чтобы переменить блюда, и вдруг обратился к Лонгину Антоновичу: – Пока меня не будет, вы Бальмонта почитайте.
Профессор, казалось, вперил в малого взгляд сквозь очки.
– Боюсь, я ничего не помню…
– А вот это… – начал Виктор и с наигранной театральностью выдал:
Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздий венки свивать.
Хочу упиться роскошным телом…
Алик замерла в ощущении скандала, но молодой человек замолчал и вышел. Лонгин Антонович благодушно гмыкнул и ничего не сказал. Молчала и гостья – чувствуя гнёт каких-то трений, каких-то счётов.
Когда вернулся Виктор с подносом, хозяин застолья сказал с безоблачной заботливостью:
– Альхен, вам должен прийтись заливной судак! Нравится с лимонным соком? Виктор, будь добр – полей. А я, с вашего позволения, ещё чуточку «ерофеича»…
Принялись за судака. Профессор заговорил, словно припоминая: да… о чём бишь я хотел? Вот… Ему рассказали о случае, разбиравшемся в суде. Муж и жена возвращались из поездки, ночью шли с вокзала домой по глухому месту. На них напали два хулигана. Муж убежал. Они схватили женщину, та в крик. Подбежал прохожий, крепкий мужик, стал её отбивать и подвернувшимся под руку кирпичом двинул одного из хулиганов по хребту. Сделал инвалидом. И попал под суд. Женщина была свидетелем. Между прочим, её спросили: как она смотрит на то, что муж убежал? Оказалось, нормально смотрит: правильно сделал. Не убеги он, его могли бы ударить кирпичом и сделать инвалидом. А стукни он – то был бы под судом.