Марина, которая вообще-то подобные нежности терпеть не могла, не отстранилась: Лера была ей как сестра, всю жизнь, с яслей, вместе. Это казалось невероятным, но Марина помнила, как мама впервые привела её в ясли, а из группы, покачиваясь на крепеньких ножках, вышла девочка. Это и была двухгодовалая тогда Лера. С тех пор они не расставались ни в саду, ни в школе. Только в институты поступили разные: Лера в текстильный, а Марина в медицинский. Но это уже не имело никакого значения. Они проросли друг в друга так, как далеко не всегда прорастают даже родные по крови люди. Ни зависти, ни ревности, ни недомолвок не было между ними за эти годы. И родители Марины любили подругу единственной дочери не меньше, чем саму дочь. А мама Леры… с мамой Леры всё было довольно сложно. Но это только укрепляло дружбу и делало её ещё более ценной для обеих.
– Такой человек как ты, Мариш, мог родиться только весной. Когда хочется жить, любить, творить и вытворять! – Лера игриво посмотрела на друзей. – Посидели так здорово… И вообще, не хочу по домам расходиться!
Юля, ещё одна их школьная подруга, вспомнила:
– Здесь же близко «Клубито»! Я слышала, там сегодня Тиф поёт…
– Кто? – не поняла Марина.
Её бывший однокурсник Максим глянул с ласковой снисходительностью и пояснил:
– Совсем ты в своей поликлинике от жизни отстала. Тиф! Ну, наш местный Тимати и Егор Крид в одном флаконе. Девчонки от него в обмороки падают. Вот он, кстати…
Максим показал на афишу в витрине кафе, мимо которого они как раз проходили. На ней симпатичный парень стоял, опершись о электрогитару, и с поволокой смотрел на потенциальных зрителей. Лера и Юля закатили глаза и рухнули на ближайшую скамейку, изображая обмороки.
Марина сделала вид, что проверяет у подруг пульс, похлопала их по щекам и рассмеялась:
– Неубедительно. Вставайте, симулянтки. Только местного Тимати и Егора Крида нам не хватало… Ещё и с таким псевдонимом и таким воздействием на неустойчивую психику поклонниц.
– Ты возражаешь как врач? – изображая тревогу поинтересовался Максим.
– И как человек, которому родители и учителя в музыкальной школе привили хороший вкус.
– Да ладно, Мариш, – кряхтя поднялась со скамейки Лера. – Пошли! Потанцуем. Тебя же никто не заставляет слушать Тифа и вступать в многочисленные ряды его поклонниц.