До меня дошло, что это капкан, ловушка. Ступи один раз – останешься навсегда. У каждого варианта события есть три исхода. В этот раз все три не в мою пользу.
— Хорошо, я согласна.
Победная улыбка тронула его губы.
— Только давай договоримся сразу: без интимных пожеланий.
Витор хмыкнул:
— Дорогая, ты сегодня уже убедилась – мое мужское одиночество есть кому скрасить.
Ах да, как я могла забыть? Ярость накрыла меня волной. Мне бы промолчать, но...
— Не смей называть меня «дорогая», кобель.
Лицо его вмиг превратилось в злобную маску, глаза стали непроницаемо-черными, на скулах заходили желваки. Он прижал меня к стене.
— Ты можешь плеваться словами сколько угодно, но имей в виду – я не терплю оскорблений в свой адрес. Скажешь что-нибудь подобное снова, и я не посмотрю на то, что ты девушка.
И опять я не смогла смолчать.
— То есть бить девушек для тебя в порядке вещей?
Меня придавили к стене с такой силой, что стало тяжело дышать, легкие забились в конвульсиях, в глазах потемнело.
В следующее мгновение я очутилась на диване. В приступе дикого кашля сделала вдох, пытаясь восполнить нехватку кислорода. Голова закружилась, а вместе с ней и комната.
— Ты ненормальный! – прохрипела я и вновь закашлялась.
— Я предупреждал.
Сволочь! Как можно так обращаться с девушкой?
Кашель все никак не проходил.
Последний раз так обидно мне было, когда цыганка выманила у меня пятьсот рублей, - для студентки большие деньги.
Стук в дверь отвлек от жалости к самой себе.
— Сгинь, – сказал Витор кому-то, и дверь захлопнулась.
Нерадушно он гостей встречает.
Стук повторился.
— Только после тебя! – раздался знакомый голос. – Где Рэне?
— Малена, уйди, – рыкнули в ответ.
— Ма… - выдавила я полухрип-полустон.
— А ну пусти!
Я не видела происходившего в дверях, зато отчетливо слышала ругань.
— Что ты с ней сделал, идиот?
Перед глазами возникло лицо Малены.
— Выбирай выражения, сестренка, – неприязненно ответил Витор.
— Неродная! – гаркнула подруга и обернулась ко мне: – Вставай, к Дину пойдем.
Мне хоть к Дину, хоть к Гарну, хоть на полигон, лишь бы подальше отсюда.
— Она никуда не пойдет.
Мне стоило больших усилий встать с этого чертова дивана, а от такого рыка я упала обратно.
— Не смей на меня орать!
Кто-то несколько часов назад втолковывал мне, как опасно грубить Витору.
— Я забираю Рэне, и тебе на моем пути лучше не стоять!