– Я не хочу больше никуда ехать. Мне кажется, что я уже видела всё. Ничего нового я уже не увижу.
– Если так, то конечно. Можно завести ещё мышку, птичку и рыбку.
– Ой, нет, только не рыбку!
– Почему?! Она будет смотреть на тебя сквозь стекло аквариума выпученными глазами и открывать рот, вот так, – он скорчил гримасу, изображающую рыбу.
– Так смотрит директор на главного бухгалтера, когда тот говорит ему какую сумму налогов нужно перечислить в бюджет, – ответила она. Он засмеялся.
Выступления всегда заканчивались общением со зрителями. Она отвечала на вопросы. Длилось это по-разному: иногда вопросов было мало и можно было уложиться в десять-двадцать минут; но иногда такое общение растягивалось на полтора-два часа. Она сама до конца не понимала: нравится ли ей это или нет. Иногда думала о том, что стоит прекратить отвечать на записки из зала, но формат творческого вечера подразумевает также и такое общение со зрителем. Хотя строгого регламента выступления у неё не было. Юридически это не фиксировалось, и получалось, что это только её выбор. Конечно, отвечать в 100500 раз на одни и те же вопросы очень тяжело и начинаешь чувствовать себя роботом. В этой ситуации она иногда думала о работе учителя в школе. Как они не устают из года в год повторять одно и тоже? Это же с ума сойти можно! Рассказывать одно и тоже годы напролёт – это невозможно, невыносимо! Наверное, она просто чего-то не понимает. Хорошо, если так. Но на её вечерах иногда попадались оригинальные вопросы, и она радовалась им, как ребёнок, и начинала с энтузиазмом отвечать на такой вопрос, рассуждать, рассказывать и порой её уносило не в ту сторону. Сегодня на вечере ей задали именно такой вопрос.
– Сегодня на вечере мне прислали записку с вопросом.
– Тебе их на каждом выступлении присылают пачками.
– Сегодня был оригинальный вопрос.
– Неужели? И что такого оригинального у тебя спросили?
– Вот если бы ты ходил на мои выступления ты бы знал.
– Уволь меня от этого, пожалуйста. У тебя замечательные выступления, но я не могу смотреть одно и тоже более двух-трёх раз максимум. К тому же здесь я намного полезней, за занавесом, так сказать.
Он закурил. Он редко курил. Она так и не могла понять: относить его к курящим или нет. Бывало сигареты лежали дома месяцами, и он к ним не притрагивался, а иной раз курил практически каждый день. Иногда ему дарили что-то оригинальное с каким-нибудь необычным вкусом, он пробовал и потом начинал скупать разные марки «интересного курева» на пробу, как он говорил: «на дегустацию».