– Мы внутри с северной стороны.
Спасибо, теперь знаю. Либо они там, либо – с противоположной стороны, так как могли догадаться, что мы их слышим.
Двое по-прежнему охраняли вход – об этом свидетельствовал Рустем – он показал мне, что все в силе. Понятно. Пишем под диктовку.
Трупик, толкаемый моей ногой, раскачивался на двери. Часами ранее ногой толкал мою спину он. Парадокс.
Я сидел наготове, направив ствол в сторону прикрытой двери. Тот, кто ее откроет, в первую очередь, будет стрелять по чучелу, приняв его за живого. Так и случилось. Дверь резко распахнулась, и автоматная очередь изрешетила уже мертвое тело. А два моих выстрела с полулежачего положения, прострелили черепушки шустрых бойцов. Вот такая неожиданная ожиданность случилась с ними.
Осталось доиграть пьесу до конца.
– Все, концерт окончен, все чисто, босс мертв, – раздалось в наушниках моим голосом.
Рустем ждал. Из-за машины, крадучись, передвигались двое. Брат встретил их, расстреливая из-за автомата последних бойцов в упор. Кто-то мог еще затаиться, поэтому мы выжидали еще около получаса. Поспешишь – в гроб угодишь. Но все оказалось чисто. Это были не омоновцы, а наемники, которые выполняли самую грязную работу на разные организации.
Болгарин, сидя на заднем сиденье, подписывал дрожащей рукой папку с документами. Вид из моего джипа открывался на живописное русло полноводной реки, по которому шли яхты и пароходы. Красота.
– Ну, жить-то не передумал? – спросил я Болгарина, когда тот подписал последний документ. От моих слов мужчина дернулся.
– Спокойно, я не хочу тебя убивать, – я улыбнулся. – Пойдем, выйдем, подышим воздухом.
Я вышел наружу, как бы «случайно» оставляя пистолет на своем сиденье. Рустем, усмехаясь, вышел следом за мной.
Болгарин вышел из машины, направляя пистолет в мою сторону.
– Если опустишь пушку, останешься жив, – ровным голосом пообещал я.
– Сдохни, – нажимая на курок, ответил Болгарин.
Ильнур протянул мне бокал с чаем. Я, благодарно качнув головой, приняла напиток. Уставившись невидящим взором прямо перед собой, я начала медленно пить теплую, сладкую жидкость. Вот уже как два часа я была дома, и все это время сидела так – боясь уйти в спальню и остаться в одиночестве. Потому что мне было страшно, что что-то случится. Очередная потеря.
– Надо поесть бы, Камил, – произнес ласковым голосом Наиль.