Ну не было это похоже на отражение штурма! Стрелами-то
противника еще как проредить можно! Я нарочно снизился и
несколько раз пролетел почти на бреющем, чтобы оставался
небольшой запас высоты. Этакий компромисс между желанием
разглядеть побольше и разумными требованиями безопасности. Если
сяду, то взлететь уже не смогу.
Почему? Пойменские не были самоубийцами. Наоборот, они умели
дать отпор. Хорошо, что отец быстро наладил с ними контакт и
они стали союзниками. Иначе… войны, может, и не было бы, но
крови попортить пойменские бы сумели. Даром, что их едва
набиралось две неполных сотни – считая женщин и детей.
Сражение шло внутри деревни. Основное действие разворачивалось
именно там. Не было обороны стен, никто не отстреливался из
старинных мортир и метательных орудий, установленных на
башнях. Значит… ход рассуждений прервался канонадой.
Неподалеку шла стрельба. Знакомый сухой треск винтовочных выстрелов
и коротких автоматных очередей прерывался громкими хлопками
пищалей. Где-то разгорался нешуточный бой.
Интересно, кто это? Мне ли не знать, что на таком расстоянии от
Пойменского других поселений нет? Чтобы где-то осесть,
необходимо для начала построить укрепления, иначе не выжить,
а сверх того – неким способом хотя бы продовольствием себя
обеспечивать. В одиночку не протянуть, а группы давно
сформировались.
Как в иных краях Москвы, не знаю, но в наших все людские жилища
наперечет. Не считая Комплекса и уже не существующего
Пойменского, всех поселений здесь всего три штуки.
Я не гадалка, но мне было ясно: разыгравшийся в отдалении бой
связан с теми, кто сжёг Пойменское. А враг моего врага – мой
союзник, пусть и на время.
Я полетел на звуки выстрелов и скоро стал свидетелем следующей
картины: внизу происходило нападение на обоз маркитантов. Тот
самый, что так и не пришёл в Комплекс. Его подловили на
небольшом пустыре, где с одной стороны пролегла зеленка, а с
остальных застыли развалины домов.
Маркитанты поставили фургоны кругом и отстреливались, привычно
экономя патроны. На них сноровисто наседали всадники весьма
необычного вида. Раньше я таких не встречал: в кожаных
панцирях поверх пёстрых халатов, в островерхих мохнатых
шапках и шароварах, определённо высокие – почему-то бросилось
мне в голову. Хотя, может, всему виной особая прямая посадка. Воины
держали спину так, словно проглотили палку.