Всего полвека назад лорд Солсбери писал: «Самая распространенная ошибка в политике – держаться за отжившие свое стереотипные схемы. Когда мачта падает за борт, вы же не будете спасать фал и рею только потому, что они вообще могут пригодиться. Вы просто отрубите все, что мешает. Так должно быть и в политике. Но, увы, так почему-то не делают. Мы держимся за клочки старой политики, на которые она давно уже порвалась, и за тень этих клочков, – хотя составлявшее их целое давным-давно распалось. Вот почему мы сейчас оказались в таком тупике».
Именно в таком положении мы сейчас и находимся. В общем и целом мы предпочитаем считать себя заложниками нашего неудачного прошлого. Мы все еще цепляемся за прошлое, тогда как единственная надежда на спасение заключается в том, чтобы отбросить прошлое и начать все заново совершенно по-другому.
Главное достоинство концепции внешней политики Кобдена состоит в том, что она переносит читателя в атмосферу, совершенно отличную от той, в которой Европа жила странной и нездоровой жизнью на протяжении почти целого поколения. Кроме того, эта концепция обладает в высшей степени стимулирующим характером. Все размышления Кобдена о международных отношениях – это вызов. Он нарушает ваш безмятежный покой, заставляет думать, побуждает в одних случаях соглашаться с ним, а в других возражать. Он выходит за рамки традиций и условностей, апеллирует к объективным фактам, отвергает высокопарные претензии авторитетов, подчеркивает значение личной ответственности, личного долга и достоинство личного суждения. Он заставляет вас проверять ваши самые любимые убеждения на предмет их доказательности и обоснованности.
Еще одна немаловажная причина возрождения интереса к Кобдену состоит в следующем. Он, как мало кто из английских политиков, подчеркивал значение совести в национальной политике. Наше время – время тревоги, усталости и апатии; превалирующее настроение можно выразить словами «всем все безразлично». Для Кобдена в общественной жизни нет ничего безразличного; для него первостепенное значение имеют справедливость, честь, вера, а больше всего – национальная добропорядочность. Ни один государственный деятель не был меньшим оппортунистом, чем Кобден; ни один не был более честен перед собой, более чужд софистике и двусмысленности, более прям и открыт в словах и делах. Каждый человек, знавший его принципы, будь то друг или враг, хорошо представлял, что скажет Кобден по любому общественному вопросу и как поступит. Само изучение личности этого человека и его позиции, столь последовательной, цельной и ясной, – это моральное тонизирующее средство, которого в наши времена много не бывает.