— Вы играете в шахматы, господин директор? — поинтересовался
я.
— Разумеется, — улыбнулся в белую бороду Дамблдор.
— Думаю, Вы не удивитесь, если я скажу, что после сегодняшнего
заседания министерство трудно назвать другом?
— Я как раз хотел предупредить тебя об этом, -вздохнул директор.
— Фадж слишком… осторожен. Твое заявление о «сумасшедшем маге,
считающим себя Тем-кого-нельзя-называть» сильно пошатнуло его
позиции. И теперь он будет стараться уничтожить твою репутацию… а,
возможно, и тебя самого…
— Руками мадам Амбридж, — вклинился я.
— Вполне возможно, — кивнул директор.
— А учителя по ЗоТИ Вы еще не нашли, — продолжил свои
рассуждения я.
— Не нашел, — согласился директор, не делая даже вида, что это
его как-то беспокоит.
— Тогда есть шанс, что сегодняшнее заседание спровоцирует Фаджа
на создание позиции с изолированной пешкой в центре, — перешел я на
шахматную метафору. — Такая пешка сулит атаку… но является
слабостью. А в позиции министерства уже есть неустранимая слабость
— Волдеморт, — сигналка Тома дернулась… но Великий маг — есть
Великий маг. Сквозь его Сферу конфиденциальности ничего не прошло.
— Если же в позиции есть две не компенсирующие друг друга
слабости…
— …позиция — проиграна, — согласился директор, и одобрительно
улыбнулся.
Гарри уже несколько раз говорил, что «подглядывать за Великим
магом — занятие, чреватое крайне неприятными сюрпризами». Так что,
когда Дамблдор закрылся сферой приватности, я туда, разумеется, не
полезла. Зачем? Особенно, учитывая, что Мори сам мне все расскажет,
а то и покажет. А вот понаблюдать за оставшимися на участке возле
Норы — стоило.
Потерянный Люпин стоял, вперяя невидящий взор куда-то в Эмпирии…
Зря это он. Мори ведь дал ему по-настоящему рабочий совет… если бы,
разумеется, оборотень сумел им воспользоваться. Но он — не сумеет,
это уже понятно. А вот реакция Тонкс меня несколько порадовала:
если раньше во взглядах метаморфа на оборотня проскакивала
некоторая симпатия, то теперь оное чувство куда-то девалось… И это
есть хорошо. Если (а точнее — «когда») ксенос Морион, глава дома
Блэк, древнейшего и благороднейшего, вернет в Дом его чуть было не
утерянную младшую ветвь — такой ухажер для наследницы ветви нам
совершенно не нужен.
Я вздохнула. Все-таки, я еще не миновала того возраста, когда
девочки грезят о прекрасной любви, о глубоких возвышенных чувствах…
но при этом рассуждаю о том, как разрушить такое вот зарождающееся
чувство во имя интересов Дома… Как все непросто в этом мире.