Как-то надумал мой хозяин в лес пройтись. Идет, а навстречу ему дед. Весь седой, как лунь, а глаза молодые, цепкие.
― Здравствуй, мужичок.
― Здравствуй, коль не шутишь.
― Куда путь держишь.
― Иду, может, кто денег даст, – прижмурился хитро муженек и глядит прямо в глаза незнакомцу, не отводит взгляда.
― А, может, я дам, коль сговоримся. У тебя жена пригожая, расторопная. Я приду к тебе, ты мне ее на свидание выведи.
– Куда тебе дряхлому. Не потянешь, рассыплешься, – съехидничал мой благоверный.
– А ты не гляди на внешность, она порою обманчива, – и
показывает ему горсть серебра. Как увидел старик деньги, разгорелись глаза ненасытные. Руки алчные затряслись, потянулись к добру даровому.
― Ладно, приходи, выведу.
За монеты и домой. Пришел, считает – не насчитается. Играет – не наиграется. Они сверкают, переливаются, тешат взгляд жадный. Выспрашиваю осторожно, где взял. Он, недолго думая, признался, что обменял на деньги мою встречу со старцем чудным. Опечалилась сильно, поняла, что ненасытный муж решил честью жены торговать.
Я-то думала, что все в жизни налаживаться стало. Да, видно, не сталось, как гадалось. Ох, вы, раздайтесь, расступитесь думы мрачные! Не точите душу, не томите сердце печалью горькой! Что же делать? Как же теперь быть?..
То от мужа слова за целый день не дождешься, а то бурчит с утра до вечера, что не убудет меня, если на свидание разок схожу. А меня от одной мысли, что на такое решиться надо, в дрожь бросает. Это стыд же какой! Это какой же грех на душу взять! И ради чего. По мне так уж лучше умереть. Лютует старый, с добром, вишь, расставаться неохота.
А потом и поняла, что никто не поможет, что сама должна выпутываться из этой напасти.
Когда это под окнами ночью.
― Здоров был, один.
А старик уже давно храпит за печкой. Он, как дите малое, наигрался серебром и уснул, спрятав монеты под подушкой.
― Один, сам себе господин, – не оробев, я тут же отвечаю, – вдвоем хорошо говорить, втроем молотить, четверо колес, будет воз. А пятого колеса нам не надо. – Взяла и выбросила ему курицу на улицу, – со свиданьицем вас, мил человек.
― Ладно, – хмуро молвил кто-то в окошко, – обманула меня на сей раз, но знай, не отступлю, не отстану: все равно моей будешь. – И только зашумело, застонало по улице с силой невидимой. Я вздохнула облегченно и уснула спокойно.