На третий день я попытался
встать с койки, и это немного получилось. Тело после контузии не
хотело слушаться. Поэтому попыток было четыре, а удачной – только
последняя. Подъем в вертикальное положение как раз совпал с
визитом Дарьи Александровны в палату. Было немного
смешно видеть округлившиеся глазищи и приоткрытый от неожиданности
рот. Потом была попытка удержать шатающееся «привидение» от падения
иуложить обратно в койку. Напоследок прозвучало возмущенное
обещание наябедничать доктору на мое плохое поведение и нарушение
лечебного режима. Причем, оно было выполнено незамедлительно, сразу
после того, как я растянулся на койке. Но когда Михаил Николаевич
появился в сопровождении «милосердного ангела» в дверях, я снова
стоял возле койки и, наверное, глупо улыбался, пытаясь сохранить
равновесие, которое никак не хотело сохраняться. Доктор оглядел
палату, вдруг улыбнулся в ответ, вновь став похожим на сказочного
Айболита, и произнес свой приговор:
- Ну-с, господин прапорщик, не
лежится? Хочется побыстрее вырваться на свободу? А о последствиях
своей контузии вы мне думать предоставили? Зачем, я вас спрашиваю?
Для чего Вы над собой насилие учиняете?
- Доктор, я чувствую себя
достаточно хорошо, чтобы начать двигаться. Голова чуть-чуть
кружится, а в остальном все в порядке.
- Хорошо, сударь мой, если
сделаете самостоятельно хотя бы два шага, я поверю Вашим словам,
только вот мы с Дарьей Александровной будем Вас на всякий случай
поддерживать.
Ну, ладно… Как там мы учились?
Сконцентрировать внимание в точке ДАНЬ-ТЯНЬ, вдох-выдох, и вперед
помалу…
Стоя рядом с койкой, я
пытался отдышаться, обтекал холодным потом, но на ногах стоял без
всякой помощи. Рядом со мной возбужденно шумел доктор:
- Неделя едва прошла
после тяжелейшей контузии, а человек сам встает и идет?!
Чудеса, да и только!
- Михаил Николаевич, ничего
чудесного и волшебного, просто очень надоело лежать. Человеку нужно
двигаться, ибо движение есть жизнь.
Доктор как-то по-особенному посмотрел
на меня поверх пенсне, покачал головой абсолютно по-стариковски и
произнес:
- Теперь вот молодежь меня еще
медицине учить будет… Разворачивайтесь, господин прапорщик, и шагом
марш в постель. Это я Вам как старший начальник приказываю.
- Слушаюсь, доктор!
Обратная дорога заняла времени и сил
больше, но дошел сам, хотя звездочки перед глазами кружились. С
большим облегчением плюхнувшись на койку, я не заметил, как
заснул.