. Как будто не знала, что, кроме особых дней, туда могут входить лишь дроттары, а прочим, тем более в ночную пору, путь к ней заказан! Герута хотела посмеяться над обычаем мужчин давать пустые клятвы ради женщин. Но сын Хельги не был обычным мужем.
Меж тем служил у Хрёрека конунга доверенный человек по имени Бруне. На том пиру он следил за тем, чтобы у гостей не было недостатка в еде и питье, а заодно внимал их речам, не скажут ли они чего важного для ушей хозяина. Этот самый Бруне подслушал обещание Геруты и сказал о нем конунгу. Хрёрек Метатель Колец поразился просьбе дочери и приказал позвать ее к себе. Когда Герута предстала перед отцом, тот строго спросил ее, о чем она говорила с Харальдом. Княжна не стала отпираться и подтвердила свое условие и данное обещание.
– Слышу слова грозные, слова роковые, слова гибельные! – громко воскликнул конунг. – Но никто не вернет сказанного и не избежит, что ему суждено.
Тем временем сын Хельги, выйдя из палаты конунга, даром слов не тратил. Харальд надел кольчугу, взял меч и щит и бодро пошел к роще Одина.
XXV
В эту ночь налетел сильный ветер, что проникал под крышу домов и задувал огонь в очаге. Ранним утром Харальд вернулся бледным и усталым и, не говоря ни слова, прошел в свою клеть, где проспал весь день, как убитый. Когда он явился в большой зал, люди пытались выведать, что он видел в эту ночь. Но Хрёрек Метатель Колец и Харальд Сын Конунга ни о чем его не спрашивали, а другим он был волен сказать или не сказать. Многие подходили к нему с догадками, но уходили без отгадок. А как позвали гостей за стол, так и оставили его в покое.
Когда же пришло время женщинам выбирать соседей на пиру, Герута, дочь Хрёрека конунга, поднесла Харальду чашу с медом и села с ним рядом. Они уже говорили как добрые знакомые, и юная княжна смотрела на молодого воина с милой улыбкой. Из его глаз струился такой мягкий свет, что, казалось, она могла в нем кружиться, и девичье сердце замирало в груди. Но порой Герута словно чуяла жар на затылке, и, оборачиваясь, замечала Фенге, сына Хельги, что не спешил отводить свой нескромный взгляд. Когда пришло время, Харальд сказал княжне, что ради нового вечера с ней простоит в роще Одина и эту ночь. Герута не стала его отговаривать, но ласково простилась и пожелала удачного возвращения.