Но вскоре как-то так получилось, что мама стала водить Машу на массаж к другому врачу. Он-то и оказался дедушкой-волшебником.
Начну с того, что когда они с мамой зашли к нему в кабинет, он весело сказал девочке:
– Ничего не бойся!
И она, то ли из чувства противоречия, то ли от понимания того, что мама рядом, потому ей бояться нечего, смело выпалила в ответ:
– А я и не боюсь!..
О чем почти сразу же пожалела, вспомнив кулаки прежнего человека в белом халате и то, как ей было больно. Раздевшись до пояса, она легла на живот, ожидая самого неприятного, но почему-то все было иначе. И хотя ей было иногда и больно во время массажа, но она не вскрикивала. И потому, что пообещала ничего не бояться, и потому, что эта боль была слабее, терпимее. А, главное, у этого дедушки-врача руки были добрые и ласковые, и еще от него не воняло сигаретным дымом.
Однажды, когда дедушка делал Маше массаж, она даже уснула. Во сне девочке улыбалась: ей снилось, что она летает.
Когда же девочка проснулась, то увидела, что улыбаются и ее мама, и сам добрый дедушка-врач.
– Ну вот, ты и выздоровела… – проговорил он, будто пропел.
В первую секунду от этих слов девочке стало радостно, а потом сразу грустно.
Маша подумала, что теперь она больше никогда не сможет прийти к этому дедушке-врачу:
«Как жаль! Мне было здесь так хорошо», – и на глазах у нее показались слезы.
И тогда дедушка-волшебник сказал:
– Машенька, ты можешь приходить ко мне, когда захочешь. Я буду смотреть, как себя чувствует твоя спинка. Нужен ли ей массаж?!
– Правда?! – обрадовано переспросила девочка.
– Конечно! – подтвердил дедушка. – Приходи хоть завтра…
Услышав это, девочка от радости высоко подпрыгнула и, обхватив руками дедушкину шею, крепко-крепко обняла его, прижавшись к его груди.
А дедушка-врач, милый, добрый дедушка, видимо, не ожидая такой бурной реакции, молча стоял, будто окаменел. Но Маша слышала, прижавшись ухом к его груди, как громко бьется его сердце.
С тех пор она стала часто приходить в гости к дедушке, в его удивительный домик на окраине города. Маша приезжала туда на троллейбусе: мама отпускала ее саму и никогда не ругала, даже если она, задерживаясь, приезжала домой немного позже обычного.