– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Я клянусь использовать мои обязанности с честью. – Произнес в первые клятву Феликсовского полка Альберт.
– Я также хочу спросить тебя. Альберт, нет ли в твоих рисунках земли с которой мы можем начать строительство империи.
Мальчик тут же посмотрел, в своих рисунках.
– Мы следопыты передаём свои знания лишь тому вождю, который заботиться о своем народе. Вы вождь Генрих достойны узнать о священной земле.
– Я рад, что ты считаешь меня достойным великой тайны. – С улыбкой взял из рук малыша рисунок вождь.
На нем была изображена тропа ведущая из Красной пустыни. На оазис находившийся о чудо для пустыни у моря, леса его его были густы, полны дичи, из земли били не иссякаемый исто́чники, красоты не виданный, в них жили рыбы разных видов. А охраняло их прекрасное племя оставленных мужчинами Красных как сама пустыня женщин.
– Я слышал о них. И если это правда и ты приведешь нас на священные земли. Твоя семья… – Посмотрел на Рамзоре Онг вождь. – Ни когда больше не будет знать бед.
– Да, но чтобы там жить вы должны, жениться на одной из них. А они остались без мужей ещё при жизни и молодости вашего отца. Вдруг их каролева старая. – Улыбнулся юный генерал.
– Я надеюсь у них осталась для меня дочь. А если нет придется поработать армии, иначе мы так и погибнем в песках пустыни.
Через день они двинулись по тропе проложенной юным следопытом.
Сорок дней они шли до моря останавливаясь лишь после заката на начлег.
Сорок дней они не видывал именно традиционных алых рассветов.
И когда они уже почти изнемогали, а ресурсы почти все кончились.
Новый алый рассвет озарил перед ними море. Лес, реки, и дичь.
Да, этот кусочек земли был прекрасен. Они без труда нашли новые ресурсы. Но им тут явно были не рады. Когда они начали, раскидывать шатры и готовить еду. На них вдруг напали амазонки.
Как кара с неба на них спустились измазанные в чьей-то запекшейся крови. Длинноволосые, худые, с черными из костей в ушах, пупке и носу, длинные до пят волосы были сплетены в косы похожие на лианы, с вплетенными в них золотыми нитями. Одеты они были в кольчугу словно мужчины на войне.
Они издавали на своем языке, угрожающие и пугающие врага крики.
Лишь у главной из них пирсинг был не из костей, а из золота.
Она была молода всего четырнадцать лет. Но все поклонялись ей как богине и прислушивались к каждому ее звуку.