– Глеб Олегович, – Молодой фермер взял стакан. – Ведь вечер ещё не начался, никто вас без угощения не оставит. Хоть закусили б!
– Ха! – Орлов демонстративно взял бутыль за горлышко и похлопывал дном о другую ладонь. – Да мне такую хлебнуть, как тебе стакан воды выпить. Хочешь на спор?
– Глебка! – услышали они сердитый окрик.
Валентина Макаровна решительно двигалась в их сторону, а Олег Петрович робко следовал за ней, поглядывая на сына с тревогой.
Орлов-младший сжался, словно провинившийся щенок хвост поджал, и поставил бутыль на место.
– Ты что ж, пакость какая! Нажраться сюда пришёл? Своего дома нет? Или всё-таки помогать?
– Дык я что ж, – заюлил Глеб, расшаркиваясь. – Пойдёмте, провожу-усажу!
– Сами месты найдём! – строго оборвала его старуха. – А ты давай, не бездельничай! Народ уж почти собрался, да машин десять из Города приехало.
– Да, действительно, что-то наш перекур затянулся, – подхватил Васька ВДВ-шник.
Парни и мужики торопливо разошлись, оставив двоих охранять столик от «жаждуших», бродивших вокруг, как шакалы вокруг добычи.
* * * * *
Смеркалось. Люси так и сидела за столом, наблюдая за детьми и Альберто Гонзалесом. Дэн не спускал глаз с огромного мужчины, сидящего напротив.
Время от времени женщина тихонечко подталкивала локоть сына, и мальчик совал себе в рот очередную ложку каши.
Энн, рядом с Альберто, злобно поглядывала на Даниеля, хныкала и пыталась сбросить стоявшую перед ней миску с салатом.
– Н'хотю! – Девочка уже охрипла и сама устала от своих криков. – Касу дай! Бииинтики…
Она жалобно заплакала. Дэн с готовностью протянул ей свою тарелку.
Девочка рванулась прямо через стол.
Люси попыталась удержать сына, и, разумеется, получила его знаменитое: «Н'тёжь, бять!»
Альберто ухватил Энн за щиколотку, не сумев избежать пинка другой ногой.
«Во, Мэрина дочка!» невольно отметила Люси.
Кашу разлили, салат вывернули, опрокинули крынку с молоком…
Подбежавшая лайка Найда лизала скамейку, тявкала и мотала хвостом.
Барс-Алабай, уже спущенный с цепи для вечернего дежурства, растерянно сел неподалёку, встревоженно поглядывая на людей.
– Дэээн… – Гонзалес старалась успокоить сына. Тот продолжал злобно ударять её кулачком. Очень чувствительно, хотя с болью в душе женщины это не могло даже сравниться.
Наконец она не выдержала.
– Смирно! – выкрикнула она, как делал это Глеб Орлов.