Практически следом пришел
руководившей всей операцией майор Антилес с командиром пехотной
роты и его взводными на буксире. Пехотинцы всегда были организованы
и подтянуты. Антилес вот-вот был готов заменить текущего командира
пехотного батальона, который так и не смог полностью оправиться от
недавно полученных ранений. Маркус всегда немного жалел пехотинцев,
потому что славу и деньги пожинали мехвоины, а самая грязная работа
и наибольшие потери выпадали на долю пехоты. Маркус никогда не был
склонен недооценивать пехоту, хорошая рота с поддержкой броневиков
и танков могла разобрать на куски среднего меха без особых проблем,
а в городском или индустриальном пейзаже неплохо противостояла и
«тяжами». Причем выхватить критические повреждения можно было еще
до того, как успеешь вообще понять, откуда по тебе ведут
массированный огонь.
Как обычно, пришли парой Бонни и
Клайд, водители легких «Саранчей», Бонни была субтильной шатенкой с
короткой стрижкой и замкнутым характером, Клайд - высокая
полноватая блондинка с громким голосом и грубоватыми манерами. Ни
для кого не было секретом, что они делят не только одну комнату, но
и кровать. Маркуc, который вообще предпочитал не лезть в чужие
трусы, не придавал этому никакого значения, но Клайд несколько раз
на его памяти была вынуждена съездить по морде неудачливым
острякам, в сомнительной форме высказывавшим ненужное мнение по
данному вопросу. Удар у нее, к слову, был что надо.
Профессиональное мнение Маркуса об
этой паре было самым лестным, он редко видел настолько
профессиональный и хорошо сработанный дуэт пилотов легких мехов.
При том, что сам он вообще не понимал, как люди могут воевать на
этих жестянках, где никакая скорость и маневренность не способны
(по мнению Маркуса) компенсировать дефицит брони и оружия. Сейчас
пилот находил какую-то особую иронию в том, что религиозных дедушек
энергично спасали женщины из той категории, которую ортодоксы
считали порождением дьявола, недостойным жизни.
Росманн, как обычно, зашел чуть ли не
строевым шагом и начал деловито раскладывать на столе распечатки,
электронный планшет, а также проектор, готовясь к традиционному
бенефису.
Как обычно, последним (хотя в этот
раз хотя бы до Босса) заявился Молодой. На такого рода совещаниях
он всегда был балластом, шаря от скуки глазами по стенам и ерзая на
стуле. Маркус уже настолько привык к такому поведению своего
ведомого, что только горько вздыхал, снисходительно думая:
неспособность к сосредоточенному извлечению опыта это не вина
диковатого пилота, а скорее беда. И, вероятнее всего, одна из
причин, которые в итоге убьют парня.