В довершении всего, когда началась
потасовка за очередность, на взлетную площадку упал снаряд мятежной
самоходки, разметав десяток-другой бегущих к спасению людей и
повредив еще один транспорт. Начальник охраны пастырей отдал приказ
немедленно взлетать, бросая убитых и раненных на бетоне, и охрана
открыла огонь по опоздавшим, чтобы те не мешали закрывать аппарели.
Минус четверть списочного состава эвакуируемых (скорее больше,
подсчеты еще не закончились), а также претензии заказчиков,
требования вернуть неустойку в силу неполного исполнения
обязательств и так далее.
Маркус отнесся к прискорбному событию
с философским смирением. В неотвратимо распадающемся мире вопросы
морали не котировались, и мехвоин регулярно видел, как вожди всех
мастей, проповедующие всеобщее благо и патерналистскую заботу, в
реальности громоздили терриконы трупов ради собственного выживания.
Пилот скорее удивился бы, услышав историю о том, как политики
проявили дисциплину и выдержку или даже остались с погибающей ради
них армией. Но здесь был явно не тот случай.
Дебрифинг продолжался, Маркус боролся
со скукой и старательно изображал идеального наемника, готового
лечь костьми ради нанимателя.
Тем временем, стоя под холодным
потоком воздуха, отбрасываемого винтами геликоптера Комстара, Босс
чувствовал приступ острого дежавю. Снова он видел, как из белой
машины вылезает скучный, бюрократический до тошноты (клонируют их,
что ли?) курьер всемогущего оператора межпланетной связи. Вылезает,
чтобы передать срочное сообщение из мира, о котором вожак наемников
предпочел бы вообще не вспоминать.
Когда связист прошептал на ухо, что в
гости опять летит Комстар, у Босса тут же засосало под ложечкой.
Его дежурная отписка с выражением соболезнования и заверением
нового главы дома в своем верноподданичестве никак не могла
получить столь быстрый ответ. Самое большее – столь же церемонное и
пустое, в сущности, послание «соболезнования приняты, с наилучшими
пожеланиями», пришедшее сугубо официально через несколько недель, а
скорее даже месяцев. И дело было даже не в том, что за скоростную
пересылку шифрованных сообщений Комстар драл астрономические
деньги, а в том, что письмо Босса и ответ настолько быстро миновали
всю административную кухню дома Брандисов. Судя по всему, письмо
сразу легло на стол брату, и тот молниеносно написал ответ. Зачем?
Учитывая, что Босс протокольно, но исчерпывающе отразил в послании
мысль о том, что не намерен возвращаться и тем более претендовать
на долю власти в семейном предприятии.