Вдвое моложе. Не помнил настоящего
мира и родился, когда Маркус уже вовсю постигал военное искусство.
Водить Меха учился с 14-ти лет под руководством своего отца, и эта
новая мода очень бесила «классически» подготовленного пилота. Был
белокур и демонстративно атлетичен, спортивен, подчеркивая это
длинной - до плеч – гривой, короткими шортами и майкой-сеточкой.
Рано поседевший Маркус, глядя на себя в зеркало, уже отмечал
выпирающий из комбинезона живот, хотя и успокаивал себя тем, что
мех-воины не совершают длинных пеших переходов и в их деле каменная
задница куда важнее мощных бицепсов.
Впрочем, и бог (или черт) бы с ним.
Но больше всего Маркуса угнетал и разочаровывал горизонт мышления
нового напарника. Воспитанный в прежних традициях воин привык
воспринимать свое ремесло как работу пусть и не научную, но
все-таки интеллектуальную. Хотя в итоге все сводилось к разрушению
и убийствам, путь мехвоина требовал и подразумевал напряженную
работу мысли, умение «передумать» противника. И соответственно –
определенный кругозор, постоянное самообразование, упражнение ума.
И все это было для нового ведомого пустым звуком.
Молодой оказался почти неграмотен,
ничего не знал и не хотел знать о мире вокруг себя, не стремился
осознать происходящее вокруг и не загадывал на будущее. При этом он
был, естественно, жизнерадостен, хотел и мог получить все земные
наслаждения, которые покупались за деньги, и не стеснялся
этого.
При этом ведущий не мог отрицать, что
для своего возраста Молодой довольно хорошо управляется с мехом. До
этого они не почти не пересекались, юноша служил в легком звене и
занимался все больше поддержкой пехоты, а теперь переходил в высшую
лигу, и назначение ведомым к одному из лучших бойцов отряда стало
большим карьерным шагом вперед.
С большой неохотой Маркус признавался
себе, что Молодой просто-напросто пугает его своим типажом нового
мехвоина деградирующего мира. Ницшеанский человек, не отягощённый
грузом сомнений и морали, живущий правом сильного и ценящий хороший
грабеж. С улыбкой уничтожающий то немногое, что осталось от
прежней, высокой цивилизации. Маркусу легко представлялось, как
юноша с улыбкой стреляет ему в спину, просто чтобы избавиться от
обузы и, если серьезно, Маркус подозревал, что рано или поздно
такой вот молодой «бог войны» наконец отправит его в
вечность.