Если я не выберусь из леса, рано или
поздно меня сожрет какой-нибудь монстр, а если выберусь,
вполне возможно, что прикончит кто-то из местных.
Слезы сдержать не удалось и я, плюнув
на все, горько расплакалась, громко всхлипывая и шмыгая
носом. Рыдала я долго, и с упоением, жалея себя
и свою загубленную жизнь. Наконец, моя нервная система видимо
решила, что с нее на сегодня достаточно стрессов,
и я сама не заметила, как заснула, опершись
спиной о древесный ствол и свесив голову
на грудь.
Проснулась я примерно во второй половине
дня — по крайней мере, вокруг стало несколько
темнее, а лучи заходящего солнца уже едва проглядывали сквозь
шелестящие от легкого ветерка, кроны.
Услышав тихое сопение, я напряглась
и перевела взгляд на источник звука. Ребенок уютно
устроился под моим боком, положив лохматую голову на мое
плечо. Окровавленное лицо выглядело спокойным
и умиротворенным и, это откровенно говоря, выглядело
жутковато.
«Да вы что, мать вашу,
издеваетесь!?»
Кстати, теперь я приблизительно знаю, что может
чувствовать человек, проснувшись и обнаружив, что рядом
с ним мирно спит тигр. Вроде бы он тебя
не трогает, но кто знает, что у него на уме
и не сожрет ли он тебя, когда
проснется.
Стряхивать с себя монстрика я побоялась,
поэтому продолжила, напряженно замерев, сидеть под деревом,
вслушиваясь в звуки леса. Где-то неподалеку не слишком
оптимистично прокуковала кукушка. Я насчитала всего три
«ку-ку» и расстроилась. Мимо с жужжанием пролетел толстый
черный жук, заложив вираж вокруг моей головы и умчавшись
дальше. Трава тихо зашуршала, и я скосила взгляд
в сторону звука.
— Мама! — сипло воскликнула я, глядя
на глянцево-черную, с желтым брюшком змеюку,
раскачивающуюся на хвосте и периодически выстреливающую
тонким розовым языком.
Змей я боялась с самого детства,
а в цирке, когда «добрая» тетенька, выступающая
с этими пресмыкающимися, вознамерилась повестить на меня
питона, я устроила настоящую истерику, переполошив весь зал
и чуть не доведя до инфаркта нашу
воспитательницу.
И вот теперь я, в буквальном смысле,
смотрю в глаза своей давней фобии, в который уже раз
за последнее время, мысленно прощаясь
с жизнью.
Внезапно, у меня из-под бока метнулось
размытое пятно, и в следующее мгновение я круглыми
глазами смотрела на мелкую, сжимающую в кулачке змею.
Та шипела и извивалась, но надежно перехваченная
у основания головы, никак не могла освободиться.