А ей уже не страшно. Ей всё равно пора. Неплохая жизнь позади.
Двое детей, четверо внуков, правнучку успела увидеть…
Она встала и, опираясь на две палочки, с трудом добралась до
кухни. Попила чаю, вернулась в комнату, немного посмотрела по
телевизору какой-то дурацкий сериал. В последнее время мыльные
оперы перестали казаться такими скучными.
Новости смотреть не стала, какой смысл? Добралась до постели и
легла спать. Во сне было хорошо и уютно, снились дети, внуки,
маленькая Санечка. Даже ноги совершенно перестали болеть, впервые
за долгие годы…
Она не заметила, как сон стал вечным, и ушла совершенно
счастливой за несколько часов до того, как волна, вырвавшаяся на
свободу после разрушения каскада волжских ГЭС, накрыла Самару…
Окрестности Новосибирска, расположение N-ской
десантной бригады
Владимир Пчелинцев (Шмель)
Тихонько гудел мотор УАЗика. В тусклом свете лампочки блокнот
казался желтым. И на эту желтизну ложились черным буквы и цифры,
подводящие мрачный итог.
От бригады осталось четыреста пятнадцать человек. Плюс пара
сотен гражданских. Женщины, дети. Сидят сейчас в относительно целой
столовой. В жилое состояние приводят по мере сил. Матрасы стелют.
Занавески вешают…
Из боеспособного личного состава – двенадцать офицеров, семь
прапоров, остальные – сержанты и солдаты. Из последних около
четверти – сверхсрочники. Некоторые убэдэшники[11]. Это гуд. Из
плохого – ребята с ума сходят. Начинает доходить, что не игра это,
а реальная жизнь. Злая, страшная и кровавая. И рестарта не будет.
Как ни проси. А у всех родные. У кого под Владивостоком, у кого в
Балтийске… И раненых человек шестьдесят. Человек сорок до утра не
доживут.
Зато боксы и склады почти целые. И треть военного городка тоже.
Это сначала, с перепугу, показалось, что с землей сравняли. К
счастью, ошибся.
Значит на завтра расклад такой – первую роту на разбор жилых, за
второй – снабжение, третью – в боевое охранение. На всякий случай,
вдруг полезет кто. БТРы откопаем – будем ими рыть. А сейчас народ
отбивать[12] надо. Хотя бы частично.
- Думаешь? – на соседнее сиденье залез Сундуков. Пьяный, но еще
нормальный. – И правильно. Кому-то думать надо. А кому-то голыми
руками камни разгребать, потому что стоны из-под них НЕ
ПРЕКРАЩАЮТСЯ!
- Рома, успокойся. А то спрошу, какого черта нажрался и
гонишь…